Ку:Я не люблю выходить на работу в ночь. Я чувстую как все вокруг погружаеться в тишину, от этого становиться не по себе.
К тому же в такое время мало приятных людей требуют помощи. Хотя я должен жаловаться в последнююю очередь.
Зато я вполне могу материализовываться. В теплые или наоборот, прохладные вечера, когда дует легкий ветер, так приятно ощутить его, подставить лицо под поток воздуха.
В ночные часы я могу не пытаться быть незамеченным. Кого волнует что за темная тень медленно бредет вдоль улицы? Лучше держаться от нее подальше.
А днем?
Днем я не имею права материализовваться во время выполнения своей работы.
По контракту я имею право вести обычную жизнь, имея при том железное алиби.
Мое алиби-сильная травма. Немногие знакомые знают меня как прикованного к коляске несчастного юношу с темными, серо-зелеными глазами. Больше всего я переживаю за женщину, которая думает, что являеться моей матерью. И хотя мне говорили что она в ином случае осталась бы совершенно одна, я не понимаю зачем такой доброй женщине подсунули такую обузу в виде полуживого тела. Ведь она явно достойна большего, особенно если учесть то, что она не знает настоящего положения вещей.
Во время отдыха я играю роль овоща. Это отвратительно. В министерстве говорят что я не имею права на другую человеческую жизнь. Видимо я сделал что-то не так. Но я не помню что. Я не должен помнить, и мне не могут объяснить.
Говорят, что когда срок жизни моего тела истечет, я могу претендовать на нормального человека.
Все же мне кажеться нечестным, что мои коллеги обладают прекрасными реальными жизнями,
выходят на работу лишь в ночь, оставляя свое тело в кровати, и ведут прекрасную жизнь.
Я хочю добиться частной практики. Я хочю опекать одного человека.
Но никто из всей области, которую охватывает наше министерство, не придумал человека, похожего на меня. Возможно я должен радоваться, что настолько оригинален, но...
Это так неприятно, видеть в зеркале не самого себя, а странного незнакомого тебе человека, чья душа давно отправилась в рай, а тело надо поддерживать чтобы мать уже умершего ребенка имела хоть какую-то надежду.
Говорят хуже этого только быть владельцем тела в коме.
Тогда ты даже не можешь ничего чувствовать.
На самом деле мои ночные матеарилизации незаконнны, но в такие часы никто не будет за мной следить.
Даже смешно.
Знаете, у моей "матери" есть знакомая девушка. Она часто приходит навестить Стэна ( так зовут мое человеческое тело)
Я не знаю как ее зовут, она приходила всего несколько раз, и всякий раз я возвращался слишком поздно, чтобы услышать ее имя.
Очень красивая девушка.
Я бы хотел быть ее хранителем.
Говорят, некоторым даже разрешают существовать рядом с тем, кого охраняяешь.
Мне рассказывали, как хранитель оберегал девочку с самого рождения. Когда она стала девушкой, истек срок его работы, и не смотря на то что он получил подложную память, он смог в итоге сново найти ее.
Странно, по-моему это миф.
Я не верю.
Я даже никогда ничего не говорил в облике обычного человека.
Все что я могу- довольствоваться ощущениями, которые испытывает мое тело.
Пустая жизнь.
С одной стороны такой запас знаний, умений и опыта, с другой- полное бездействие и невозможность сделать хоть что-то.
Я же даже не могу почувствовать боли, когда мне наност удар прислужники смерти.
Я просто понимаю, что не могу пошевелить рукой, или вообще выбываю из игры. Но я не чувствую ничего.
Пустота.