История Сана и Тау изложенная заного, поправленная и немного сокращенная.
возможны стилистические ошибки и опечатки, будут исправлены в скором времени, аминь.
Читать рассказ
Первый раз я услышал о нем практически сразу после переезда.
Мы с другом снимали крохотную квартиру недалеко от центра. Плата за месяц была
довольно высока, а все из-за шикарного вида, который открывался из единственного
в комнате окна. Было видно большую часть центра, главный мост, перекинутый через
самую широкую часть реки, которая разделяла город на два совершенно разных района.
Казалось что люди с одного побережья никогда не будут общаться с людьми с другого.
Даже застройка была разная. По ту сторону реки был старый, шикарный европейский город.
А по эту - спальные районы, дома второй половины двадцатого века, злачные места, заводы,
и прочие радости жизни.
Примерно через неделю после приезда мы направились на местную вечеринку.
Общий знакомый сказал что начинающим музыкантам лучше всего первым делом
засветиться в этой компании. Вечеринка, нужно сказать, была довольно унылой.
В трехкомнатной душной квартире набилось с полсотни людей, один чуднее другого.
Я сидел на старом продавленном диване, пытаясь допить выдохшийся ром с колой,
который я терпеть не мог, когда ко мне подсел молодой человек. На вид ему было лет
двадцать пять, среднего роста, короткие темные волосы, небольшие, широко посаженные
глаза, и добрая, но немного странноватая улыбка. Представившись Оливером, мужчина сразу
завел до нелепости непринужденный разговор, словно мы были знакомы с младшей школы.
Он рассказывал о местных музыкантах, о публике, которая ходит на их концерты, где можно
найти подработку с моими знаниями техники, и тому подобное. Когда же я спросил его, чем он
занимается, его голос и манеры резко изменились. Помявшись, он отвернулся в сторону, и негромко сказал:
- Гитарист в одной группе, но, кхм. В общем у нас сейчас не лучшие времена. - Я попытался проявить участие,
после такой непринужденной и продолжительной беседы не хотелось все испортить,
но в итоге только почувствовал себя еще более неловко.
- Вы распались? - с сожалением спросил я, хотя даже отдаленно не знал ничего о музыке этого человека.
- Не совсем - еще более угрюмым тоном продолжил Оливер. - Наш солист недавно потерял своего
лучшего друга, эм. - он замялся и посмотрел на меня, пристально, так словно ждал что я завершу его мысль
- Ты понимаешь. - Я немного замялся, но потом ответ пришел ко мне, и я закивал головой.
- Понимаю, это очень тяжело. Не думаю что кто-то смог бы выдержать такое потрясение, чтобы оно не сказалось
на карьере. - Оливер ничего не ответил. Он только кивнул и встал с места. Видимо, я зря поднял эту тему.
Мне показалось что новый знакомый не захочет больше разговаривать со мной, но когда мы с приятелем уже
собрались уходить, молодой человек довольно дружелюбно попрощался со мной, и даже оставил свою визитку,
со словами "Напиши нам, когда придут лучшие времена." Если честно, я так и не понял, чьи лучшие
времена должны были прийти.
Со времени той вечеринки прошло около года. Я переехал от друга, снял свою квартиру. Еще меньше,
чем прежняя, она располагалась по другую сторону реки. На втором этаже старого многоэтажного дома,
подо мной был китайский ресторан. Как только я переехал туда, то сразу заметил, что предыдущий квартиросъемщик
был не особо внимателен к своему жилищу. В объявлении было написано, что квартира без ремонта, поэтому
хозяин не стал закрашивать и чинить весь бардак, что остался от прежнего жильца. Над местом, где я
подставил кровать, была пробита стена. Над дверью был сорван карниз, в полу около входа была вмятина,
и одному богу было известно что тут делали раньше. От природы я не был любопытным, и поэтому не стал
спрашивать хозяина. Но где-то через пару дней, он сам навестил меня, как раз в тот момент, когда я клеил новый карниз.
- Совершенно безумный парень - глухим голосом сказал мужчина. Пятидесятилетний, с залысиной, тучный, при этом
казавшись вполне приличным человеком, хозяин присел на стул около двери.
- Кто? - с беспокойством я наклонился, стоя на стремянке, я вглядывался в лицо мужчины.
- Нет, не вы, а тот сумасшедший что жил тут раньше. Он съехал уже около двух лет назад, и я никак не мог сдать
эту квартиру. А денег на ремонт совсем нет. - хозяин квартиры снял шапку и тяжело вздохнул, а я, осознав
что опасность миновала, продолжил прибивать карниз.
- Он и дома почти не бывал - продолжил мужчина, повысив тон голоса - соседи говорили он тут все время
что-то крушил по ночам. Но платил всегда вовремя, и был таким вежливым со мной. Я довольно мягкотелый,
не мог его выгнать. А потом он пропал. - мужчина встал с места, и прошел на крохотную кухню, справа от
двери, осматривая сорванную с одной петли дверцу шкафа - Его не было около полугода, вернулся обратно,
весь в бинтах, и патлы свои состриг. Сказал мол он переезжает. Я только рад был, но спросил из вежливости,
понимаешь, что случилось. Оказалось он был каскадером, или что-то вроде того. В общем упал и расшиб бошку.
Как выжил, совершенно не понятно. Но выжил. Он много деталей не рассказывал, да я уже и
не помню все. - с этими словами хозяин квартиры подошел обратно ко мне и взглянул на карниз
- а ты молодец, совсем на него не похож. Ну мне пора. - около двери мужчина добавил - Ты лучше не открывай окно
днем, из ресторана страшная вонь. - с этими словами он вышел, оставив меня один на один с квартирой, где витал
призрак предыдущего жильца. В тот же вечер я нашел кое-что в тумбочке, единственной вещи, которая была
в квартире, на момент моего въезда. Это было фото, очень старое. На нем была изображена семья.
Мужчина и женщина средних лет, с немного восточными чертами лица, и темными волосами, и мальчик,
лет пяти. Фотография была черно-белой, но было видно что волосы мальчика были другого цвета. Можно
было легко понять, что этот ребенок не родной своим родителям. На обороте было подписан год, и место.
Бывший квартиросъемщик явно родился в этом городе. Я спрятал фотографию в свой блокнот, на тот момент
даже не задумываясь, что у меня будет возможность отдать эту фотографию владельцу.
Я устроился работать на студию звукозаписи. Заплата была маленькая, но мне очень нравилось там работать.
Время от времени делать демо-записи приходили местные музыканты, и я познакомился с множеством
интересных людей. Музыку играли совершенно разную: металл, блюз, инди и даже классику.
Оказалось,что в этом городе гораздо больше групп, чем можно было предположить. К сожалению,
студия располагалась по другую сторону реки. Так что каждый день мне нужно было проводить
больше получаса в трамвае, который вез меня почти через весь город на работу. Однажды утром,
ранней весной, я ехал на студию в совершенно разбитом состоянии. Прошлую ночь я не спал и пытался
хоть что-то сочинить, и теперь я не мог даже рассчитаться за проезд без проблем. Все, что меня волновало
на тот момент, это добраться до работы и выпить огромную чашку кофе. Трамвай спускался к набережной, и
остановился на углу около пешеходного моста. Справа от него был ряд трехэтажных элитных домов. На
первом этаже одного из них была булочная. На пороге, около самого входа, за старым уличным столиком
сидела старушка. С ней разговаривал то ли мужчина, то ли юноша. Он был одет в кучу нелепой одежды,
но все равно можно было понять, что человек очень худой. Молодой человек поднял руку, чтобы попрощаться
с пожилой женщиной, и я увидел бинты. Вся сцена не заняла более минуты, но в тот момент мне показалось,
что это тот самый, безумный квартиросъемщик. Я улыбнулся собственным мыслям, а трамвай поехал дальше.
Между всеми тремя событиями прошло довольно много времени. И вот, почти через два с половиной года после
моего переезда, в студию пришел тот самый Оливер. Он явно не ожидал увидеть меня, и был крайне рад. Долго
тряс мою руку, расхваливал студию, и говорил множество комплиментов моим способностям, хотя я не успел еще
ничего сделать. Я не решился спрашивать ничего на счет группы, но Оливер сам заговорил.
- Мы пришли записываться, представляешь? У нас наконец-то будет второй альбом, не могу поверить, почти
три года прошло. А ведь мне начало казаться, что уже ничего не будет. Сегодня правда, мы не все, жаль, очень жаль.
Только я, басист, и гитарист. Кстати, у нас нет клавиш, уже давно нет клавиш! Это так ужасно, я хожу чтобы в треках
были клавишные. Ты же умеешь играть, так? Ты должен нам помочь. Ты поможешь, я уверен ты
талантливый! - и так, не успев даже глазом моргнуть, я был записан на собеседование, чтобы попасть в группу.
Под "собеседованием" подразумевался приход на вечеринку, где будут все члены группы. Но прежде всего я
настоял чтобы Оливер послушал, как я играю. Мне казалось что мои способности не дотягивают до того, чтобы
играть в группе. Но ему понравилось. Оливер почти приплясывал от радости, постоянно повторяя что все будет
здорово и мы прекрасно сработаемся. Я уже не знал что ответить, и просто кивнул. И вот, через неделю, наступил
тот вечер, когда я впервые переступил порог квартиры Тау Грингрейвна.
Не смотря на то, что прошло уже почти три года с того дня, я до сих пор помню все до мельчайших деталей.
Не думаю что когда-нибудь забуду этот вечер. Я могу вызывать его из памяти во всех подробностях, точно повторяя
интонации гостей, освещение квартиры, количество людей, обстановку и так далее. Когда я направился по указанному
адресу, то к своему удивлению осознал, что это те самые элитные дома, мимо которых каждый день я проезжал на
трамвае. Квартира занимала весь пятый этаж. Она была довольно большая, окна смотрели в тихий, заросший зеленью
двор. В квартире было всего четыре помещения. Огромная гостиная, с длинным широким окном, небольшая кухня с
аккуратным балкончиком, спальня, о ней в тот вечер я мог судить только по закрытой двери, и ванная. Главная
комната была разделена на три зоны. На смежной с кухней стене висел огромный плазменный телевизор, под ним
стоял проигрыватель, колонки и шкаф с пластинками, а напротив стоял большой диван горчичного цвета. Сразу за
диваном располагался рабочий стол, заваленный кучей мелочей, а у стенки, за которой находилась ванная, стояли
несколько книжных шкафов, кресло, и на полу покоился огромный пустой аквариум. Ванная была огромной и имела
два входа, из прихожей и из спальни. Большая круглая ванная была закрыта шторкой, пол был выложен красно-белой
шашкой. Кухня была в зеленых тонах, очень опрятная. Было видно что хозяин редко ей пользовался. Около окна стоял
маленький столик на два стула, на балконе висели несколько кадок с сухими цветами. Не смотря на некую неопрятность,
квартира была очень уютная и оставляла приятное ощущение. От Оливера я узнал что хозяин перебрался сюда совсем
недавно. Некоторые вещи так до сих пор и не нашли своего места, кое-где еще были коробки. В общей сложности хозяин
прожил на новом месте около полугода.
Я сильно опоздал на вечеринку. Прошло уже несколько часов, и гостиная была забита народом. Еще в прихожей, снимая
обувь, я столкнулся с Оливером. Радостный и доброжелательный, он сделал мини-экскурсию по квартире, указывая сухой
маленькой ладонью где что располагалось. Познакомил с несколькими людьми, за исключением членов группы. Тщетно
пытался найти глазам солиста, но в итоге сказал что он наверняка сейчас объявиться, и отправил меня на кухню за
выпивкой. В момент, когда я зашел на кухню, она пустовала. Я в относительной тишине налил себе остатки пунша, и повернулся
к окну, пытаясь разглядеть землю через гущу веток. Через пару мгновений за мной послышался шорох, и тихий голос
пробормотал что-то на счет гостей, на которых выпивки не напасешься. Я лениво повернулся, желая выяснить, кто это сказал,
но уловил лишь тень человека, который двинулся обратно в гостиную. Нервно вздохнув я быстрыми шагами направился к выходу.
В момент, когда я переступил порог гостиной, прямо передо мной, в паре шагов, я увидел юношу, который с усталостью смотрел в
полупустой пластиковый стакан. Мне очень сильно захотелось в тот момент врезать себе ладонью по лицу, так, чтобы зазвенело
в ушах. Молодой человек был чуть выше среднего роста. Рыжие, пышные, и чуть кудрявые волосы спускались ниже лопаток.
Из под пышкой челки, от влажности на улице покрытой мелкими кудряшками, виднелись тонкие медные брови. Небольшие, но
очень выразительные глаза с короткими рыжими ресницами имели идеальную форму. Ярко-оливковые, они всегда смотрели с
еле заметной тенью усмешки. Тонкий нос, тонкие небольшие губы, лицо красивой правильной формы, кожа нежно-розового
цвета с легким румянцем. Небольшие аккуратные ладони, чуть сутулая осанка. На юноше был большой серый свитер крупной
вязки без горла, из под которого виднелась темно-серая футболка. На ногах были старые, почти домашние джинсы. Молодой
человек стоял босиком на ворсистом ковре, зарываясь в него пальцами ног. В те секунды, что я смотрел на него, подмечая
каждую мелочь, изучая край татуировки, которая виднелась из-под свитера, с ним никто не разговаривал. Юноша поднял
взгляд на меня и чуть улыбнулся. В этот момент словно из под земли выскочил Олливер.
- Хохо, вот и ты, ну наконец-то. Сколько можно прятаться. - Гитарист указал на меня пальцем руки, в которой держал
стакан - вот это - Джереми. Он тот самый парниша из студии. Отлично играет. Я думаю нам стоит записать с ним пару треков.
Да да. - Оливер внимательно посмотрел на меня и продолжил. - А это наш солист и сердце группы. Тау Грингрейв.
Все, я познакомил, пойду найду свою беременную жену, она наверняка на кухне, медитирует на то как другие люди
пьют алкоголь- с этими словами он скрылся, так же внезапно. Я шагнул в сторону Тау, но мои ноги не слушались меня, и
шаг получился мизерным. Грингрейв внимательно смотрел на меня некоторое время, после чего сказал, тем самым
голосом, что я слышал на кухне.
- Приятно познакомиться, Джереми. У тебя есть фамилия? - я чуть не икнул от нервов, мне казалось что со мной
разговаривает чертов эльф, в которых я не верил даже в детстве.
- Санлайс. - я пожал плечами - дурацкая фамилия но... - Тау улыбнулся:
- отличная фамилия. Тебя можно звать Сан. Наверное тебя так все время звали. - теперь настала моя очередь
улыбнуться, правда очень нервно.
- На самом деле ты первый кто додумался до такого. Довольно интересно. Мне нравится. - отчеканил я, и попытался уйти
от дальнейшего разговора, так как явно, не мог выдать и двух связных фраз. Я сел на диван, но Тау последовал за мной.
В какой-то момент он оказался так близко, что я с мог почувствовать еле заметный запах зеленого чая, что исходил от его
волос. Рыжий сел немного поодаль от меня. Последовали вопросы про мою жизнь, где я научился играть, где я жил раньше,
почему я решил стать музыкантом. Я отвечал на автомате, подробно, словно картину, изучая лицо собеседника.
Никогда в жизни раньше я не был так поражен человеческой природой. Искренне пытаясь найти хоть что-то, что мне бы не
понравилось, опять и опять я обнаруживал что в этом человеке были идеально все. Я очнулся, когда Тау спросил, где я живу сейчас.
- Довольно странная квартирка - ответил я - Над китайским рестораном, где-то в двадцати минутах отсюда,
в восточной части города. - в этот момент я заметил удивление на лице Грингрейва
- что-то не так? - спросил я.
- Я раньше жил в этой квартире. - растягивая слова ответил рыжий. - Там еще сорван карниз, да? И такой старый скряга
хозяин, который постоянно пересчитывает квартплату даже если ты сам пересчитал ее перед ним? - в этот момент у меня даже
затряслись руки. Оказалось что я знаю об этом человеке гораздо больше, чем следовало бы. Даже слишком много.
- Погоди! Громко сказал я и вскочил с места- я сейчас. - направившись в прихожую, я нашел свою сумку и порывшись,
достал из блокнота фотографию. Вернувшись к гостиную, я отдал ее Тау со словами:
- Я нашел это в тумбочке. Не знаю, нужна ли она тебе, но. - О, невероятно! - с радостью в голосе ответил рыжий,
принимая у меня фотографию
- Думал что потерял ее, а нет, вот она! Это чудесно, я так люблю этот снимок. Смотри, у меня тут идиотская безрукавка,
которую вязала мне тетка. Она все время меня жалела и называла сироткой, мой отец краснел как помидор и начинал
орать, а я не мог понять почему они ссорятся, потому что тогда еще не знал, что приемный. Забавно, я думал что оставил
ее на нашей квартире. - Тау резко повернулся через плечо, словно желая позвать кого-то.
Потом сильно поменялся в лице, побледнел, и спрятал фото.
- Извини- пробурчал рыжий - мне нужно отойти. Спасибо. - он встал с места и затерялся в толпе гостей. А я остался сидеть
на журнальном столике, как дурак, не в силах понять, что только что произошло. Остаток ночи я так его и не видел.
На самом деле я боялся идти и искать его среди гостей, но мне казалось, что он то и дело мелькает среди незнакомцев.
Уже под конец вечеринки я разговорился с Оливером о музыке. Мы сели около окна, и я совершенно не заметил как почти
все гости разошлись по домам. Мы попрощались с Оливером, и я зашел в ванную, а когда вышел, обнаружил что квартира
совершенно пуста. В этот момент на меня из кухни вывалился Тау, который был занят тем, что снимал свитер через голову.
Заметив меня, он сильно смутился. Я отошел в сторону, приговаривая, что уже ухожу, но рыжий, отбросив свитер на диван, сказал
- Ничего, извини что я так внезапно исчез. Просто сейчас довольно не легко. Когда сильно привыкаешь к кому-то, а потом
все резко меняется... - постепенно его голос перешел в бормотание, и он отвел глаза в сторону. Я опять извинился, сказал что
все хорошо, и направился в прихожую. Шнуруя ботинки, я заметил что Грингрейв подошел к двери, чтобы проводить меня.
Но поднявшись со стула, обнаружил что Тау стоит совсем близко ко мне. Я был выше его почти на две головы, его рыжая
макушка доставала мне примерно до подбородка. Юноша поднял голову и улыбнулся
- А ты супер высокий, я посмотрю. В метро наверное, неудобно ездить. - я ухмыльнулся:
- Да нет, вполне себе. Правда иногда я словно кланяюсь пассажирам. - Тау хихикнул, и на несколько секунд в комнате
повисло молчание, во время которого я сосредоточил все свое внимание идеальном и свежем лице собеседника. Когда его губы
зашевелились, я даже немного дернулся от звука его голоса.
- Было приятно познакомиться - сказал он, протянул руку. Между нами было совсем маленькое расстояние, так что он немного
нелепо поднял ладонь вверх. Я взял его руку, но в первую секунду через мою голову молнией пронеслось желание прислониться
губами к его ладони. Такое сильное, что меня даже бросило в пот. Найдя в себе остатки сил, я крепко пожал руку, пожелал всего
хорошего, и пулей выскочил за дверь. Стоя в глубокой ночи, на набережной, посреди проезжей части, я твердо решил для себя,
что как бы трудно мне не было, я добьюсь того, чтобы видеть его каждый день. Меня трясло, как после американских горок,
лицо горело, ладони пульсировали, словно от мороза. В ту ночь я пошел до дома пешком, чтобы хоть как-то отсудиться. Но не
мог сомкнуть глаз, потому что все, о чем я мог думать, это как несколько лет назад, на моем месте лежал Тау.
С того самого вечера моя жизнь резко изменилась. На работе я каждый день ждал, что группа Оливера и Тау зайдет на
запись. Словно дозорный, все свободное время я проводил у дверей студии, смотрели списки на запись, пытаясь найти
название их группы. У меня не было телефона Грингрейва, я звонил Оливеру, но тот не брал трубку. В какой-то момент мне
начало казаться что тот вечер, и весь тот разговор был одной большой ошибкой, случайной встречей, неудачной шуткой.
Как-то вечером, после пяти записей подряд, я сидел в кресле в комнате отдыха, совершенно отключенный от внешнего мира.
Руки вибрировали от усталости. Меня стукнули по плечу. Открыв глаза я увидел своего коллегу, который был вымотан ничуть
не меньше меня. Он нервно хихикнул и сказал что вынужден занять мое место. Пришли ребята без очереди, за сорок минут
до закрытия, и хотят видеть именно меня. Сердце екнуло, и я нашел это крайне неприятным и странным. Быстрым шагом я
направился в студию, в надежде увидеть по ту сторону стекла Тау.
Завернув за угол я наткнулся на троих нетрезвых металлистов, которых я записывал на прошлой неделе. Солист, разводя
руками, пытался объяснить что они хотят сделать еще три трека. Мне пришлось выпроваживать за двери самому, ведь
записывать их в таком нетрезвом состоянии было совершенно бесполезно. Ребята не сдавались без боя, поэтому пришлось
подключить к разговору еще пару сотрудников. После того утомительного вечера я еле добрался до дома, и когда пришел в
квартиру, обнаружил, что забыл мобильный в студии. Про себя я горько ухмыльнулся - кто может мне звонить. Последние дни
я спал по три-четыре часа, и в тот день впервые упал без задних ног, и проспал восемнадцать часов к ряду. На утро я проснулся
со страшной головной болью, осознал что сегодня выходной, и отправился спать обратно. После выходных я вернулся в студию
и сразу принялся за поиски телефона. Батарейка села, и мне пришлось еще пару часов ждать, чтобы включить его. В итоге
обнаружилось, что за выходные у меня было больше сорока пропущенных звонков. Часть с телефона Оливера. Мне стало совсем
не по себе, и я перезвонил. Гитарист объяснил мне, что они хотели записаться на этих выходных. Но я не отвечал, и в итоге им
пришлось отправиться в другую студию. Он так же сказал что там есть штатный сотрудник который может помочь с клавишами.
Оливер извинялся, и желал мне удачи, а я лежал на старом диване в комнате отдыха, придавленный собственной глупостью.
Они могли прийти, еще вчера. Все могло случиться именно так, как я хотел. Но вместо этого все полетело к чертям. Я вздохнул
так, словно мне только что дали кулаком под ребра, и решил перезвонить по второму номеру. Я не знал кто это, но был почти
уверен что это мой бывший сосед по квартире - тот всегда терял телефоны и менял номер. Подождав несколько гудков, я услышал
спокойный тихий голос, от которого мне опять пришлось сесть на только что покинутый диван. Это был Тау.
- Я волновался, что ты не отвечаешь, и решил позвонить сам - пояснил он - Мы пошли записываться
на другую студию - я вновь хрипло вздохнул
- Да, я в курсе. Оливер сказал.
- Они оказались полнейшими идиотами
- Что? - недоуменно переспросил я.
- Именно так. Загнули цену, попросили заполнить какую-то кипу бумаг, чуть ли не юриста им зови. И клавиши отвратительные.
Я думаю мы все же навестим тебя. Когда у вас есть свободное время? - чуть не икнув от испуга, я бросился к бумагам на столе
- В-во вторник. Около трех. То есть после трех. - сбивчиво ответил я, пытаясь собрать свои мысли воедино.
- Отлично! Тогда записывай нас, и удачи. - послышались короткие гудки. Я обессиленный сел на диван, и развалился на нем,
словно тряпичная кукла. Моя жизнь и карьера сейчас напоминали чертов бег с препятствиями.
Во вторник я пришел в студию первым. Охранник не упустил возможности отмочить шуточку по этому поводу, ведь
за все время работы я ни разу не приходил вовремя. В комнате, где должны были записывать группу Тау, был тихо и холодно.
Я стал настраивать аппаратуру за пять часов до начала записи. До сих пор помню, как меня тогда трясло. Словно лист на ветру.
Я даже оделся теплее обычного, ладони мои были ледяными, а голос дрожал. Утром мы записывали одних старых клиентов - небольшой
оркестр уличных музыкантов. Такие, как они, были первыми клиентами этой студии. Ребята которые играют на улицах, а потом продают
с рук свои диски. Они были веселые, шумные, добродушные, и я немного расслабился в их компании. Но после их ухода меня опять
сковал ужас. Словно перед экзаменом, я ходил взад вперед пытаясь найти себе место. Было уже три часа, а они все не приходили.
Не сдержавшись, я направился в коридор, чтобы налить себе кофе из автомата. Около десяти минут я мялся, попивая невероятно
сладкий и ужасно приторный искусственный напиток. Когда я вернулся в комнату, они уже были там. За стеклом я увидел Оливера,
который настраивал гитару, барабанщика, который пытался разобраться с тарелками, басиста, который почему-то просто сидел на
стуле и пялился в пустоту, и Тау. Он первый увидел меня, и улыбнулся. Я улыбнулся в ответ и махнул рукой.
- Сначала мы запишем основную часть, а потом попробуем тебя, окей? - Сказал Оливер, и я только кивнул в ответ. Я сел за стол,
и кивнул. Признаться честно, я никогда раньше не слышал, как поет Тау. Не был на концертах, не слышал альбомов и не видел клипов.
Его голос нельзя было описать словами, даже если знать все языки мира. Я понял, почему Оливер так нервничал, что группа может
развалиться. Этот голос нельзя было потерять. До этого момента я не был уверен. Грингрейв был очень привлекателен, гораздо
приятнее и милее всех, с кем я когда-либо общался или имел отношения. Но мне казалось что все это лишь мои фантазии, мне
казалось я идеализирую человека, которого совсем не знаю. Все изменилось, когда я услышал как он поет. В тот самый момент
я окончательно убедился в том, что мандаж, который напал на меня утром, что невероятное желание увидеть Тау опять, после
первой встречи, не было выдумкой. Я был безнадежно влюблен в юношу, с которым разговаривал всего два раза в своей жизни.
- А теперь позови еще кого-нибудь, и залезай сюда - сказал Оливер. Прошло уже окол часа, и мы записали три песни. Меня опять
начало трясти. Я позвал своего коллегу Джима, который когда-то принимал меня на работу, и зашел в комнату. Старые клавиши,
который стояли в студии, были хорошо мне знакомы. Оливер сказал что ритм довольно простой и выдал мне ноты. После музыкальной
школы и долгой практики они показались мне совсем элементарными. Мы немного потренировались. Песня сильно отличалась от
предыдущих, Оливер сказал, что они хотят попробовать кое-что новенькое. Я ухмыльнулся, ведь по звуку это скорее напоминало
кое-что из пятидесятых. На репетицию ушло около часа, я не совсем понимал как можно записывать после такой короткой тренировки,
но вскоре осознал, что ребята репетировали без меня очень долго, и кто-то явно помогал им до меня. Таким образом я попал на свою
первую настоящую запись. Мне нужно было вступать первым.Я бросил взгляд на Тау, и увидел что он собрал волосы в хвост. Эта
песня окончательно убила во мне все остатки разума. Она была такой зажигательной, такой чистой. Но запись не получилась с
первого раза. Не теряя времени, взялись за следующую. В итоге записывать мы закончили уже поздней ночью. Было уже около
одиннадцати часов ночи, когда наконец-то, мы решили сделать перерыв. Выяснилось, что среди всех музыкантов, я один все еще
курил. Ночью было совсем холодно. Я замотался в свой старый клетчатый шарф и вышел наружу. После нескольких часов в студии
тишина казалось почти звенящей. Мимо меня по дороге со свистом пронеслась фура, и я не заметил, как около меня вырос Тау.
Он ухмыльнулся, увидев что я чуть отшатнулся в сторону, когда заметил его. Мы стояли молча, смотря на дорогу. Я бросил сигарету
выкуренной только наполовину, и посмотрел на рыжего. Тот все еще молчал, словно ничего не замечая. Так продолжалось еще
несколько минут. Юноша казался сейчас таким хрупким, совершенно невинным, и это даже немного пугало. Наконец-то он повернул
голову в мою сторону. Тогда казалось, что его лицо не был настоящим, оно словно было нарисовано, передо мной была картина, этого
человека не существовало на самом деле. Грингрейв посмотрел мне в глаза, этот момент длился всего долю секунды. Но как оказалось,
этого вполне хватило. Все, что я почувствовал потом, это теплое, сладковатое дыхание Тау у себя на губах. Замер, чуть приподняв руки,
словно боясь спугнуть его, как редкое дикое животное. Поцелуй был совсем коротким, я подался вперед, пытаясь продлить его. Но
ничего не вышло, и я крепко сжал ладони на плечах Грингрейва. Успел поймать его потерянный взгляд. Второй раз поцелуй продлился
гораздо дольше, я почувствовал что пальцы рыжего аккуратно сжимают воротник моей куртки. Наши губы разомкнулись, но я все еще
держал его в руках, всматриваясь в чистое, красивое лицо. В конце-концов мне все же пришлось отпустить Тау. Мои ладони гудели,
было такое чувство, что у меня только что отняли его навсегда, не смотря на то что рыжий был совсем рядом. Он смотрел на меня с
легкой улыбкой. В его глазах была растерянность и любопытство. Мы стояли, не шевелясь, по разные стороны от входной двери, так
ничего и не сказав. Меня колотило, как в горячке, переминаясь с ноги на ногу в итоге рванулся к двери, и чуть не налетел на Оливера.
- Эй, потише, потише. Мы тут поболтали с ребятами - обратился он к Тау - и решили что не будем больше сегодня работать. Джим сказал,
что завтра весь день должны были записываться какие-то высокооплачиваемые оболдуи, но они отказались, так что весь день
наш. - после этой фразы гитарист повернулся ко мне:
- Ну, а ты молодец, Санлайс! Завтра ждем тебя. Будешь так же хорошо работать, возьмем в группу. Правда,
Таймер? - этим странным прозвищем Оливер назвал Тау, который коротко кивнул, нервно улыбнувшись.
- Ну, тогда я собираться. А ты можешь ехать домой. - гитарист ушел обратно в студию, а я наконец-то нашел почву для разговора.
- Таймер? - с сомнением спросил я, смотря в пол.
- Да - отозвался Тау - Мы с Оливером знакомы очень давно. Это мое старое прозвище, еще с тех времен когда я занимался паркуром.
- Ты бросил? - Не совсем. - рыжий поднял вверх левую руку - Я подрабатывал каскадером, когда только закончил колледж.
Однажды неудачно упал в реку, и в итоге порвал связки в руке, пытаясь схватиться хоть за что-нибудь. Так что пришлось бросить и
работу, и хобби. Я и на гитаре играю не очень хорошо, рука начинает болеть - Грингрейв улыбнулся - но я уже не переживаю из-за этого.
- Мне нужно. Забрать вещи. Из. Студии. - отрывисто ответил я, и нырнул в дверь. Сам не мог понять, почему так резко закончил разговор.
Неожиданно для себя, собирался я крайне долго, но не так долго, как остальная группа. Вышел на улицу где-то через двадцать минут, и
увидел Тау, который стоял чуть поодаль, у дороги. - Ты еще не ушел? - с удивлением спросил я. - Ждал тебя. - тихо ответил рыжий, и я
опять чуть не начал икать от страха. Мы пошли вдоль дороги к трамвайной остановке. Вагон приехал на удивление заполненный
народом, и нам пришлось стоять большую часть пути. Когда трамвай подъезжал к дому рыжего,
я отступил чуть назад, открывая проход к дверям. Тау улыбнулся и сказал:
- Знаешь, мне правда очень интересно, как там поживает моя старая квартира. - я даже не нашелся, что ответить, и лишь продолжал
улыбаться, как дурак, не двигаясь с места. Мы приехали к китайскому ресторану около часу ночи. Ресторан был закрыт, но через
витрину было видно, что на кухне еще кто-то есть. Обогнув вход, мы направились вдоль стены к неприметному подъезду с зеленой дверью.
В квартире было прохладно и сыро. Тау включил свет и окинул взглядом помещение.
- Тут так уютно. Гораздо милее и приятнее, чем когда я тут жил - он повернулся ко мне и пояснил - Я неряха.
- По твоей новой квартире этого не видно - с ухмылкой сказал я.
- Ну, у меня прибрался Олли. К тому же, я недавно переехал, и не успел еще все испортить. - Рыжий снял куртку, и бросил
ее на стул около входа. Я бережно поднял ее и повесил в шкаф. Около часа мы провели на кухне, разговаривая о музыке.
Тау объяснял мне смысл некоторых своих песен, я рассказывал о том как учился, как собрал группу в колледже. В итоге в
разговоре наступила неловкая пауза. Я нашел спасение в мытье чашек, а рыжий направился в комнату. Через пару минут он
позвал меня, тоном, которым обычно зовут, когда увидят около кровати семейную фотографию, и жаждут узнать, что же это
за пожилая пара. Я вытер ладони и заглянул в комнату. На тумбочке горела лампа с зеленым абажуром, которую я купил пару
недель назад в антикварном. Шторы были открыты, и из окна падал слабый, желтоватый свет. В этом полумраке я с трудом
мог разглядеть лицо Тау, к тому же, он стоял спиной к окну. - Подойди сюда - тихо сказал он, рукой указывая место на полу.
Я подошел, и теперь он указал рукой вверх. Подняв голову, я увидел торчащий из потолка провод, на месте, где должна была быть люстра.
- Когда то я пытался допрыгнуть и коснуться рукой потолка. - пояснил Тау - в итоге повис на люстре, и сорвал ее. Хозяин
страшно орал на меня, просил заплатить за люстру, но. Я так ничего и не сделал. - рыжий хихикнул - а он жлоб, не повесил
новую. - Мы некоторое время еще пялились в потолок. Вдруг я почувствовал, что его ладони крепко держат мои щеки, и наклонил голову.
- Такой высокий. - тихо сказал он - до тебя трудно добраться. - я лишь улыбнулся. Мы стояли так несколько секунд, после чего
рыжий отпустил меня и сел на кровать, а я молча выключил лампу. Я плохо помню подробности той ночи, разве что фразы, которыми
мы время от времени обменивались. Под утро я обнаружил, что сплю, прижимая к себе закутанного в одеяло Грингрейва. Во сне он
время от времени шевелил губами, словно проговаривая про себя что-то. Наблюдая за ним, я заснул. Пришел в себя поздним утром.
В квартире опять пахло китайской едой, завтрак был в самом разгаре. Открыв глаза, я не обнаружил Тау, но мой испуг продлился
совсем недолго: в момент моего пробуждения он вышел из ванной, полностью одетый, застегивая часы на руке. Бросив на меня
короткий взгляд, он направился к выходу. Я проскользнул в ванну и вышел оттуда через минуту, в шортах и футболке. Грингрейв в
свою очередь уже одевал обувь. Немного помявшись, я спросил :
- Уже уходишь? - Он молча кивнул - Но нам же все равно в студию, можем поехать вместе.
- Извини, но мне надо забрать вещи из дома - спокойно и немного мрачно ответил рыжий, взял свою куртку, и покинул квартиру
так, словно это была ночлежка. Я позавтракал в одиночестве, и направился в студию. Когда я приехал, Тау был уже там. Мы
проработали весь день, во время перерыва я остался, чтобы доделать последний трек, и ел почти на рабочем месте. Вечером
группа ушла около шести, и я опять остался доводить работу до совершенства. Я вышел из студии около семи вечера, и на пути
к остановке никак не мог взять в толк, что же произошло. Конечно, я все понимал, но не хотел верить. Не хотел верить в то, что
человек, которого я еще вчера почти боготворил, обнаружил мой интерес и решил воспользоваться моей слабостью к нему. Что
вчерашняя ночь была лишь разрядкой для него. Пытаясь вспомнить подробности, я все больше убеждался, что так оно и было.
Рыжий почти не смотрел в мою сторону, он знал и чувствовал что со мной не будет проблем. Постепенно я начинал злиться.
По дороге домой я еле сдерживался, вцепившись рукой в поручень трамвая, я то и дело чертыхался про себя, за свою глупость,
наивность, и веру в людей. Пришел в себя когда вагон проезжал мимо дома Тау, и увидел его, выходящего из магазина.
Соскочив на остановке, я окликнул его. Рыжий обернулся, и его лицо сильно изменилось. Он помрачнел и отвел взгляд.
- Почему ты так поступил? - не здороваясь, впопыхах пробурчал я.
- Можешь не беспокоиться, это ничего не значит. - спокойно ответил Тау, показавшись мне почти что исчадием ада.
- Для тебя может быть и нет. Но, почему я? Ты мог выбрать кого угодно, а нам же еще работать вместе.
- Ну и что - уже немного раздражаясь, сказал Грингрейв - Ты взрослый человек, сможешь держать себя в руках, я уверен. А если нет,
сообщи мне, я не против еще раз остаться у тебя. Конечно тебе есть над чем поработать но. - он ухмыльнулся - все можно
исправить. - Я стоял как оглушенный, пытаясь собраться с мыслями. В итоге слова сами стали рождаться, а я даже не удосужился обдумать их.
- Но как это вообще возможно? Ты показался мне совсем другим человеком, которому не все равно.
- Увы, Джереми. Ты ошибся. - в этот момент я окончательно догнал рыжего и навис у него над ним.
Покачивая головой из стороны в сторону, я продолжил говорить то, что думал:
- Но это же не ты. Богом клянусь, это не с тобой я познакомился тут, у тебя дома, и не с тем человеком мы вчера стояли на крыльце
у студии. Что -то изменилось в тот момент, когда ты решил поехать ко мне.
Ты же не собирался, правда? - лицо Тау поменялось, он довольно сильно пихнул меня рукой в грудь
- Откуда ты можешь это знать? - его голос задрожал, словно ему было противно говорить - не думал что один раз переспав, ты знаешь
меня лучше всех на свете? - я опустил руки, и сделал шаг вперед, но Тау отшатнулся.
- Ты словно пытаешься быть кем-то другим - продолжал я - Но это не поможет тебе. - Рыжий ответил сквозь
зубы, сжимая в руке пакет из магазина
- Я рад что мы записали вчера, все что хотели. Хотя бы не увижу тебя ближайшее время. - он резко развернулся, и быстрым шагом
направился домой. Я стоял на месте еще некоторое время, потерянный. Все еще злился, был расстроен, очень хотел уйти, но не мог.
Наконец сорвавшись с места, я ушел. Дома, скинув верхнюю одежду, я сбросил с кровати все постельное белье, и лег на матрас.
Сон пришел практически сразу, и я проснулся только глубокой ночью, от телефонного звонка.
За окном лил проливной дождь. Взяв в руки телефон, я увидел номер Оливера.
- Джереми, это ты? Ну хоть до тебя дозвонился. Ты не знаешь, где Тау?
- Откуда мне-то знать! - раздраженно сказал я - И почему ты звонишь ночью в четверг?
- Что? - удивленно сказал Оливер - Парень, сегодня ночь пятницы. Я не знаю что у тебя со временем. - я вскочил с кровати и подошел
к ноутбуку. Действительно. Невероятно, я проспал больше суток. Теперь поднявшись, и почти не чувствуя ног, я понял, что это правда.
- Так ты не знаешь, где Грингрейв? - переспросил гитарист
- Нет. - коротко ответил я, и выдавил - Но если найдешь его, сообщи. - на этих словах я повесил трубку, и отправился в ванную.
Чертов парень, что он со мной сделал. Я проспал тридцать часов, жутко хотел есть, у меня ломило все тело, и плюс ко всему,
я искренне начал волноваться, куда же мог деться этот сукин сын. Через несколько часов мне пришла смс от Оливера: "нашелся".
И это как раз в тот момент, когда я собирался идти и искать его. Идиотская затея, он наверняка бы не стал со мной разговаривать.
За окном все еще лил дождь, и я не мог понять, почему в итоге, я оказался козлом отпущения.
Через неделю после этого случая, я столкнулся в центре с Оливером. Он был в компании своей жены и ее подруги, и его
лицо источало бесконечную скорбь и скуку. Поэтому увидев меня, он чуть ли не бросился мне на шею. Незамедлительно придумав
предлог, чтобы отлучиться, он извинился перед супругой и уже через две минуты мы оказались в близлежащем баре.
- Ты просто спас мою шкуру - сказал он
- Я был готов выстрелить себе в висок, эта Аманда, невозможная баба. Не понимаю как Люси с ней общается, она говорит обо всем
подряд, что видит. Невероятно. - гитарист пристально посмотрел на меня и сказал:
- А Тау спрашивал, как у тебя дела.
- Ты что, знаешь обо всех его интрижках? - раздраженно ответил я.
- Нет - улыбнулся Олли - но теперь знаю. - я смутился, и сделал большой глоток пива
- Ну в любом случае, у него дела явно лучше, чем у меня - мрачно сказал я:
- Сомневаюсь. - гитарист отвел взгляд - Тау простудился в ту ночь, когдя я тебе звонил - уже неделю лежит, не вставая.
- Правда? - я немного поменялся в лице - Я не знал.- сделав паузу, я добавил - Честно, я не ожидал что он окажется таким
человеком, по внешности не скажешь, я понимаю что он твой друг, но. - Джереми - оборвал меня Оливер. - Он как раз такой,
каким тебе показался изначально. Я не знаю человека более доброго, чем он. Ты должен знать, почему он так поступил,
ибо по его рассказам о вашей последней беседе я могу судить что ты гораздо умнее, чем кажешься - Оливер наклонился ко мне
и продолжил - То, что сейчас делает рыжий, или пытается делать, это не он. То, что сейчас происходит с ним, когда он лежит с
температурой у себя дома - вот это он. Думаешь его подкосил какой-то дождик? Этот парень спал на стройке неделями, когда
был паркурщиком. Он переживает, из-за того, что сделал. Но он не мог поступить по-другому. Не так давно Грингрейв похоронил
своего жениха. И говоря слово "жених" я подразумеваю человека, с которым он собирался состариться. Это был человек, ради
которого Тау жил, и он умер. Умер на операционном столе, Джереми. И Тау два месяца не мог выйти из комнаты, он спал в его
старых вещах. То, что он сейчас может общаться, разговаривать с людьми и делать то, что делает, на самом деле чудо.
Я был почти уверен, что он предпримет попытку покончить с собой, настолько ему был дорог этот человек. И я прошу тебя,
не держи зла на него за то, что он сделал. Тау просто пытается опять стать человеком, которым был раньше. Но ему нужно
время чтобы понять, что он больше никогда не будет тем старым Грингрейвом. Его жизнь изменилась слишком резко и слишком
бесповоротно. Если бы я знал, что он собираться сделать, я бы попытался его отговорить. Но Тау может принимать спонтанные
решения. И я прошу тебя, когда мы вернемся в студию, попытайся наладить с ним дружеские отношения. Он в этом нуждается
гораздо больше, чем ты думаешь. - В этот момент за окном появилась Люси, жена Оливера, которая нервно постукивала пальцем
по циферблату наручных часов.
- Извини, Санлайс, мне пора. Подумай над тем, что я сказал - Оливер расплатился, и быстро вышел на улицу. Наблюдая как жена
отчитывает его, и они медленно удаляются вниз по улице, я пытался собраться с мыслями. То, что сказал мне гитарист, я сам
подозревал в глубине души. Я не собирался таить на Тау зло, но все равно чувствовал себя малолетним придурком, словно я опять
оказался в старшей школе. Я вышел из бара и направился в сторону дома. Но в какой-то момент я просто прошел мимо китайского
ресторана, и быстрым шагом направился вниз, к набережной. Через четверть часа я оказался напротив дома Тау. Я знал, что окна
его квартиры выходят во двор. Я сел на скамейку напротив подъезда, и накинул капюшон кофты, потому что почувствовал как в
спину бьет ветер от реки. Думал, что посижу немного, и отправлюсь домой. В итоге, я просидел до самого утра. Не поднимаясь,
и не меняя положение рук и ног, я сидел на протяжении почти восьми часов. Ждал, сам не зная чего. Под утро, с трудом согнувшись,
чувствуя страшный голод, я перешел дорогу и заглянул в булочную на углу. В крохотном помещении была только продавщица и молодая
девушка с рыжими волосами. Я внимательно посмотрел на нее, и встал в очередь. Расплатившись, девушка заметила меня, и быстрым
шагом вышла на улицу. Я взял булку, и вернулся на свой пост. Через несколько часов я заснул на скамейке, и проснулся от проливного
дождя. Тут и нужно было встать и отправиться домой, но я поднял воротник куртки, и продолжил сидеть. Булочная закрывалась.
Из дверей вышла пожилая женщина, продавщица. Она подошла ко мне и молча протянула старый черный зонт.Я сердечно поблагодарил
ее, словно она одалживала мне пачку денег. Женщина улыбнулась в ответ и ушла, а я остался сидеть на месте. Таким образом,
я провел напротив дома Тау почти трое суток. Рано утром в воскресенье я проснулся от того, что кто-то пытался приподнять мой капюшон.
Открыв глаза, я увидел перед собой Тау. На нем был длинный белый свитер крупной вязки, шарф, и бежевые брюки. Он казался таким
благополучным и светлым, по сравнению с мокрой кучей одежды, которую представлял из себя я.
- Так и знал что это ты - протянул Грингрейв - моя сестра два дня тараторила про бомжа, который
ночует напротив моего дома. Но я сразу заподозрил неладное.
- Так это. Твоя сестра- тихо сказал я.
- Красавица - Сводная сестра - пояснил рыжий. Но ты прав, она чудная девочка. Ну вставай уже, и закрой этот дырявый зонт.
- Он не дырявый
- Вставай, ты весь мокрый. - Я с трудом встал с места, и кивнул рыжему.
- Я-я просто хотел узнать, что ты в порядке. Ты в порядке, это хорошо. Тогда я иду домой.
- Постой, Санни - Тау взял мою руку и повел за собой - ты до дома не дойдешь в таком виде. Пойдем, высушим хотя бы тебя.
Обещаю, в этот раз все будет прилично
- Извини меня. - пробурчал я, с трудом переставляя ноги
-Что? - переспросил Тау - За что?
- Я не знал, что случилось, точнее не думал, я был груб. Извини. - Тау остановился и посмотрел на меня - Я никогда не пойму,
какого это, пережить то, что пережил ты, и я не хочу чтобы ты еще переживал за меня - я с трудом мог говорить,
но хотел закончить мысль - Хочу чтобы ты был счастливым.
- Я буду счастливым, когда ты поешь, и ляжешь спать - ответил рыжий. Мы зашли в дом. Все было именно так, как сказал
Грингрейв. Я принял душ, надел его старые домашние вещи. Брюки были коротки мне, и рыжий опять посмеивался над моим
ростом. Потом дела пошли хуже. У меня поднялась температура. Предложил вызвать такси отвезти меня домой, но Тау
наотрез отказался. Он уложил меня в свою кровать, а сам лег на диване в гостинной. Следующие несколько дней я жил у него.
Большую часть дня мы смотрели старые фильмы, которые в огромном количестве были у рыжего на кассетах. Он готовил мне
супы быстрого приготовления, а когда приходила его сестра, она приносила нам чудный суп, который готовила ее экономка.
Вечерами Тау сидел рядом со мной на кровати, и мы по несколько часов разговаривали. В какой-то момент я начал чувствовать
бесконечное спокойствие и умиротворение, которое, казалось, не чувствовал никогда в жизни. Постепенно начиная поправляться,
я понимал, что вскоре мне придеться поехать домой. И вот однажды утром, я надел свои выстиранные и высушенные вещи, и
собрался уходить. Тау проводил меня до двери. Он пристально смотрел на меня, когда я сказал:
- Спасибо тебе огромное, за все. Рад, что мы смогли наладить дружеские отношения, правда. - посмотрев на рыжего, я увидел
в его глазах столько грусти, но не выдержал и спросил :
- Что-то случилось?
- Дружеские? Я не хочу дружить. - Тау подошел ко мне, и протянул руку к лицу, но я остановил ее.
- Еще один сеанс снятия стресса?
- Джереми - тихо сказал рыжий, но я продолжал держать его руку не давая ей коснуться моего лица. Грингрейв
подошел совсем близко- Санни. Сан. - не выдержав, я отпустил руку, и Тау, вытянувшись изо всех сил, с трудом коснулся
моих губ. - А теперь иди домой - сказал он, изучая реакцию на моем лице - и забери хотя бы немного вещей оттуда. В моих старых
домашних брюках ты выглядишь как дурак- Неожиданно для себя я засмеялся, отвернувшись в сторону.
- Ладно, хорошо. - Тау сделал шаг назад и добавил
- И купи что-нибудь, а то мы опять будем умирать от голода пока моя сестра не придет.
- Да - добавил я - позавчера кажется, мы весь день ели остатки козьего сыра
- Терпеть не могу козий сыр - бросил рыжий, удаляясь на кухню. Я еще немного постоял в дверях, улыбаясь, и вышел. Вечером,
Грингрейв встретил меня в прихожей. На секунду показалось, что он все время был тут, дожидаясь меня около двери. Мы
приготовили нечто похожее на сендвичи, и я пообещал что научусь готовить нормально, иначе нам придеться все время есть
ресторанную еду, а на этом долго не протянешь. С того вечера прошло около полугода. Окончательно съезхал с квартиры
над рестораном я где-то через месяц. С тех пор я жил с Тау. Мы записали альбом, и я официально стал частью группы
"Головная боль". Мы начали давать концерты после выпуска альбома, и все пошло как нельзя лучше.
Однажды утром я проснулся от того что в дверь довольно настойчиво звонили.
Тау что-то невнятно пробурчал, пытаясь выключить будильник
- Это дверь - протянул я
- Черт их подери, кто может звонить нам в дверь в воскресенье мать его? - мы помолчали пару секунд и я ответил
- Олливер. - Раз это Олли, открой ему сам, предложи чаю, и вылей ему на голову, потому что сейчас половина
десятого, а он сумасшедший. - Я выкатился из кровати, накинул халат, и добрался до двери. Это и правда был Олливер.
Он был крайне возбужден, и ворвавшись в гостиную, принялся метаться по ней, как зверь.
- Тау спит?
- Он проснулся, и велел тебя прикончить. Что случилось? - протянул я, и медленно уселся на диван
- Что? Ты меня спрашиваешь, а я тебе отвечу! У меня родилась дочка, Джереми!
- Как? - я немного оживился - Погоди, не рано ли?
- Да-да, роды начались чуть раньше, но все прошло хорошо, и где этот рыжий балбес, чтобы поздравить меня?
Тау! - дверь спальни открылась, и оттуда вышел рыжий, пытаясь запахнуть халат. Оливер замер на секунду.
- Ребята, у вас что, парные халаты? - спросил он.
- Что? у нас? Неет- смущенно протянул я, отворачиваясь к окну
- Какая разница, вообще - еще более смущенно протянул рыжий, отворачиваясь к двери.
- Ладно. - Тау подошел к Оливеру и обнял его
- Олли, это невероятно. - Теперь ты не злишься на него из-за раннего визита? - спросил я.
- О нет, еще как злюсь, и я докажу это, как только выйду из душа. - рыжий похлопал Оливера
по плечу и быстрым шагом отправился в ванну. Гитарист сел в кресло напротив меня, широко улыбаясь.
- Поздравляю еще раз - сказал я.
- Вообще-то ты говоришь это первый раз. - Оливер откинулся в кресле - Знаешь, я должен сказать тебе, что
впервые за те шесть лет, что я знаю Тау, я совершенно
спокоен за него. - он улыбнулся - спасибо тебе. - Я посмотрел в сторону ванной комнаты
- Мне кажется, что в первую очередь нужно благодарить его. Из ванной послышался голос рыжего
- Сан, хватит там разводить нюни, я все слышу! Лучше налей Оливеру чего-нибудь, и уведи его на кухню, ради бога.
Гитарист неслышно засмеялся, и мы отправились на кухню. Первый раз я услышал о Тау практически сразу после переезда.
И я даже не мог предположить, что моя жизнь станет настолько интересней после встречи с ним.
Мы с другом снимали крохотную квартиру недалеко от центра. Плата за месяц была
довольно высока, а все из-за шикарного вида, который открывался из единственного
в комнате окна. Было видно большую часть центра, главный мост, перекинутый через
самую широкую часть реки, которая разделяла город на два совершенно разных района.
Казалось что люди с одного побережья никогда не будут общаться с людьми с другого.
Даже застройка была разная. По ту сторону реки был старый, шикарный европейский город.
А по эту - спальные районы, дома второй половины двадцатого века, злачные места, заводы,
и прочие радости жизни.
Примерно через неделю после приезда мы направились на местную вечеринку.
Общий знакомый сказал что начинающим музыкантам лучше всего первым делом
засветиться в этой компании. Вечеринка, нужно сказать, была довольно унылой.
В трехкомнатной душной квартире набилось с полсотни людей, один чуднее другого.
Я сидел на старом продавленном диване, пытаясь допить выдохшийся ром с колой,
который я терпеть не мог, когда ко мне подсел молодой человек. На вид ему было лет
двадцать пять, среднего роста, короткие темные волосы, небольшие, широко посаженные
глаза, и добрая, но немного странноватая улыбка. Представившись Оливером, мужчина сразу
завел до нелепости непринужденный разговор, словно мы были знакомы с младшей школы.
Он рассказывал о местных музыкантах, о публике, которая ходит на их концерты, где можно
найти подработку с моими знаниями техники, и тому подобное. Когда же я спросил его, чем он
занимается, его голос и манеры резко изменились. Помявшись, он отвернулся в сторону, и негромко сказал:
- Гитарист в одной группе, но, кхм. В общем у нас сейчас не лучшие времена. - Я попытался проявить участие,
после такой непринужденной и продолжительной беседы не хотелось все испортить,
но в итоге только почувствовал себя еще более неловко.
- Вы распались? - с сожалением спросил я, хотя даже отдаленно не знал ничего о музыке этого человека.
- Не совсем - еще более угрюмым тоном продолжил Оливер. - Наш солист недавно потерял своего
лучшего друга, эм. - он замялся и посмотрел на меня, пристально, так словно ждал что я завершу его мысль
- Ты понимаешь. - Я немного замялся, но потом ответ пришел ко мне, и я закивал головой.
- Понимаю, это очень тяжело. Не думаю что кто-то смог бы выдержать такое потрясение, чтобы оно не сказалось
на карьере. - Оливер ничего не ответил. Он только кивнул и встал с места. Видимо, я зря поднял эту тему.
Мне показалось что новый знакомый не захочет больше разговаривать со мной, но когда мы с приятелем уже
собрались уходить, молодой человек довольно дружелюбно попрощался со мной, и даже оставил свою визитку,
со словами "Напиши нам, когда придут лучшие времена." Если честно, я так и не понял, чьи лучшие
времена должны были прийти.
Со времени той вечеринки прошло около года. Я переехал от друга, снял свою квартиру. Еще меньше,
чем прежняя, она располагалась по другую сторону реки. На втором этаже старого многоэтажного дома,
подо мной был китайский ресторан. Как только я переехал туда, то сразу заметил, что предыдущий квартиросъемщик
был не особо внимателен к своему жилищу. В объявлении было написано, что квартира без ремонта, поэтому
хозяин не стал закрашивать и чинить весь бардак, что остался от прежнего жильца. Над местом, где я
подставил кровать, была пробита стена. Над дверью был сорван карниз, в полу около входа была вмятина,
и одному богу было известно что тут делали раньше. От природы я не был любопытным, и поэтому не стал
спрашивать хозяина. Но где-то через пару дней, он сам навестил меня, как раз в тот момент, когда я клеил новый карниз.
- Совершенно безумный парень - глухим голосом сказал мужчина. Пятидесятилетний, с залысиной, тучный, при этом
казавшись вполне приличным человеком, хозяин присел на стул около двери.
- Кто? - с беспокойством я наклонился, стоя на стремянке, я вглядывался в лицо мужчины.
- Нет, не вы, а тот сумасшедший что жил тут раньше. Он съехал уже около двух лет назад, и я никак не мог сдать
эту квартиру. А денег на ремонт совсем нет. - хозяин квартиры снял шапку и тяжело вздохнул, а я, осознав
что опасность миновала, продолжил прибивать карниз.
- Он и дома почти не бывал - продолжил мужчина, повысив тон голоса - соседи говорили он тут все время
что-то крушил по ночам. Но платил всегда вовремя, и был таким вежливым со мной. Я довольно мягкотелый,
не мог его выгнать. А потом он пропал. - мужчина встал с места, и прошел на крохотную кухню, справа от
двери, осматривая сорванную с одной петли дверцу шкафа - Его не было около полугода, вернулся обратно,
весь в бинтах, и патлы свои состриг. Сказал мол он переезжает. Я только рад был, но спросил из вежливости,
понимаешь, что случилось. Оказалось он был каскадером, или что-то вроде того. В общем упал и расшиб бошку.
Как выжил, совершенно не понятно. Но выжил. Он много деталей не рассказывал, да я уже и
не помню все. - с этими словами хозяин квартиры подошел обратно ко мне и взглянул на карниз
- а ты молодец, совсем на него не похож. Ну мне пора. - около двери мужчина добавил - Ты лучше не открывай окно
днем, из ресторана страшная вонь. - с этими словами он вышел, оставив меня один на один с квартирой, где витал
призрак предыдущего жильца. В тот же вечер я нашел кое-что в тумбочке, единственной вещи, которая была
в квартире, на момент моего въезда. Это было фото, очень старое. На нем была изображена семья.
Мужчина и женщина средних лет, с немного восточными чертами лица, и темными волосами, и мальчик,
лет пяти. Фотография была черно-белой, но было видно что волосы мальчика были другого цвета. Можно
было легко понять, что этот ребенок не родной своим родителям. На обороте было подписан год, и место.
Бывший квартиросъемщик явно родился в этом городе. Я спрятал фотографию в свой блокнот, на тот момент
даже не задумываясь, что у меня будет возможность отдать эту фотографию владельцу.
Я устроился работать на студию звукозаписи. Заплата была маленькая, но мне очень нравилось там работать.
Время от времени делать демо-записи приходили местные музыканты, и я познакомился с множеством
интересных людей. Музыку играли совершенно разную: металл, блюз, инди и даже классику.
Оказалось,что в этом городе гораздо больше групп, чем можно было предположить. К сожалению,
студия располагалась по другую сторону реки. Так что каждый день мне нужно было проводить
больше получаса в трамвае, который вез меня почти через весь город на работу. Однажды утром,
ранней весной, я ехал на студию в совершенно разбитом состоянии. Прошлую ночь я не спал и пытался
хоть что-то сочинить, и теперь я не мог даже рассчитаться за проезд без проблем. Все, что меня волновало
на тот момент, это добраться до работы и выпить огромную чашку кофе. Трамвай спускался к набережной, и
остановился на углу около пешеходного моста. Справа от него был ряд трехэтажных элитных домов. На
первом этаже одного из них была булочная. На пороге, около самого входа, за старым уличным столиком
сидела старушка. С ней разговаривал то ли мужчина, то ли юноша. Он был одет в кучу нелепой одежды,
но все равно можно было понять, что человек очень худой. Молодой человек поднял руку, чтобы попрощаться
с пожилой женщиной, и я увидел бинты. Вся сцена не заняла более минуты, но в тот момент мне показалось,
что это тот самый, безумный квартиросъемщик. Я улыбнулся собственным мыслям, а трамвай поехал дальше.
Между всеми тремя событиями прошло довольно много времени. И вот, почти через два с половиной года после
моего переезда, в студию пришел тот самый Оливер. Он явно не ожидал увидеть меня, и был крайне рад. Долго
тряс мою руку, расхваливал студию, и говорил множество комплиментов моим способностям, хотя я не успел еще
ничего сделать. Я не решился спрашивать ничего на счет группы, но Оливер сам заговорил.
- Мы пришли записываться, представляешь? У нас наконец-то будет второй альбом, не могу поверить, почти
три года прошло. А ведь мне начало казаться, что уже ничего не будет. Сегодня правда, мы не все, жаль, очень жаль.
Только я, басист, и гитарист. Кстати, у нас нет клавиш, уже давно нет клавиш! Это так ужасно, я хожу чтобы в треках
были клавишные. Ты же умеешь играть, так? Ты должен нам помочь. Ты поможешь, я уверен ты
талантливый! - и так, не успев даже глазом моргнуть, я был записан на собеседование, чтобы попасть в группу.
Под "собеседованием" подразумевался приход на вечеринку, где будут все члены группы. Но прежде всего я
настоял чтобы Оливер послушал, как я играю. Мне казалось что мои способности не дотягивают до того, чтобы
играть в группе. Но ему понравилось. Оливер почти приплясывал от радости, постоянно повторяя что все будет
здорово и мы прекрасно сработаемся. Я уже не знал что ответить, и просто кивнул. И вот, через неделю, наступил
тот вечер, когда я впервые переступил порог квартиры Тау Грингрейвна.
Не смотря на то, что прошло уже почти три года с того дня, я до сих пор помню все до мельчайших деталей.
Не думаю что когда-нибудь забуду этот вечер. Я могу вызывать его из памяти во всех подробностях, точно повторяя
интонации гостей, освещение квартиры, количество людей, обстановку и так далее. Когда я направился по указанному
адресу, то к своему удивлению осознал, что это те самые элитные дома, мимо которых каждый день я проезжал на
трамвае. Квартира занимала весь пятый этаж. Она была довольно большая, окна смотрели в тихий, заросший зеленью
двор. В квартире было всего четыре помещения. Огромная гостиная, с длинным широким окном, небольшая кухня с
аккуратным балкончиком, спальня, о ней в тот вечер я мог судить только по закрытой двери, и ванная. Главная
комната была разделена на три зоны. На смежной с кухней стене висел огромный плазменный телевизор, под ним
стоял проигрыватель, колонки и шкаф с пластинками, а напротив стоял большой диван горчичного цвета. Сразу за
диваном располагался рабочий стол, заваленный кучей мелочей, а у стенки, за которой находилась ванная, стояли
несколько книжных шкафов, кресло, и на полу покоился огромный пустой аквариум. Ванная была огромной и имела
два входа, из прихожей и из спальни. Большая круглая ванная была закрыта шторкой, пол был выложен красно-белой
шашкой. Кухня была в зеленых тонах, очень опрятная. Было видно что хозяин редко ей пользовался. Около окна стоял
маленький столик на два стула, на балконе висели несколько кадок с сухими цветами. Не смотря на некую неопрятность,
квартира была очень уютная и оставляла приятное ощущение. От Оливера я узнал что хозяин перебрался сюда совсем
недавно. Некоторые вещи так до сих пор и не нашли своего места, кое-где еще были коробки. В общей сложности хозяин
прожил на новом месте около полугода.
Я сильно опоздал на вечеринку. Прошло уже несколько часов, и гостиная была забита народом. Еще в прихожей, снимая
обувь, я столкнулся с Оливером. Радостный и доброжелательный, он сделал мини-экскурсию по квартире, указывая сухой
маленькой ладонью где что располагалось. Познакомил с несколькими людьми, за исключением членов группы. Тщетно
пытался найти глазам солиста, но в итоге сказал что он наверняка сейчас объявиться, и отправил меня на кухню за
выпивкой. В момент, когда я зашел на кухню, она пустовала. Я в относительной тишине налил себе остатки пунша, и повернулся
к окну, пытаясь разглядеть землю через гущу веток. Через пару мгновений за мной послышался шорох, и тихий голос
пробормотал что-то на счет гостей, на которых выпивки не напасешься. Я лениво повернулся, желая выяснить, кто это сказал,
но уловил лишь тень человека, который двинулся обратно в гостиную. Нервно вздохнув я быстрыми шагами направился к выходу.
В момент, когда я переступил порог гостиной, прямо передо мной, в паре шагов, я увидел юношу, который с усталостью смотрел в
полупустой пластиковый стакан. Мне очень сильно захотелось в тот момент врезать себе ладонью по лицу, так, чтобы зазвенело
в ушах. Молодой человек был чуть выше среднего роста. Рыжие, пышные, и чуть кудрявые волосы спускались ниже лопаток.
Из под пышкой челки, от влажности на улице покрытой мелкими кудряшками, виднелись тонкие медные брови. Небольшие, но
очень выразительные глаза с короткими рыжими ресницами имели идеальную форму. Ярко-оливковые, они всегда смотрели с
еле заметной тенью усмешки. Тонкий нос, тонкие небольшие губы, лицо красивой правильной формы, кожа нежно-розового
цвета с легким румянцем. Небольшие аккуратные ладони, чуть сутулая осанка. На юноше был большой серый свитер крупной
вязки без горла, из под которого виднелась темно-серая футболка. На ногах были старые, почти домашние джинсы. Молодой
человек стоял босиком на ворсистом ковре, зарываясь в него пальцами ног. В те секунды, что я смотрел на него, подмечая
каждую мелочь, изучая край татуировки, которая виднелась из-под свитера, с ним никто не разговаривал. Юноша поднял
взгляд на меня и чуть улыбнулся. В этот момент словно из под земли выскочил Олливер.
- Хохо, вот и ты, ну наконец-то. Сколько можно прятаться. - Гитарист указал на меня пальцем руки, в которой держал
стакан - вот это - Джереми. Он тот самый парниша из студии. Отлично играет. Я думаю нам стоит записать с ним пару треков.
Да да. - Оливер внимательно посмотрел на меня и продолжил. - А это наш солист и сердце группы. Тау Грингрейв.
Все, я познакомил, пойду найду свою беременную жену, она наверняка на кухне, медитирует на то как другие люди
пьют алкоголь- с этими словами он скрылся, так же внезапно. Я шагнул в сторону Тау, но мои ноги не слушались меня, и
шаг получился мизерным. Грингрейв внимательно смотрел на меня некоторое время, после чего сказал, тем самым
голосом, что я слышал на кухне.
- Приятно познакомиться, Джереми. У тебя есть фамилия? - я чуть не икнул от нервов, мне казалось что со мной
разговаривает чертов эльф, в которых я не верил даже в детстве.
- Санлайс. - я пожал плечами - дурацкая фамилия но... - Тау улыбнулся:
- отличная фамилия. Тебя можно звать Сан. Наверное тебя так все время звали. - теперь настала моя очередь
улыбнуться, правда очень нервно.
- На самом деле ты первый кто додумался до такого. Довольно интересно. Мне нравится. - отчеканил я, и попытался уйти
от дальнейшего разговора, так как явно, не мог выдать и двух связных фраз. Я сел на диван, но Тау последовал за мной.
В какой-то момент он оказался так близко, что я с мог почувствовать еле заметный запах зеленого чая, что исходил от его
волос. Рыжий сел немного поодаль от меня. Последовали вопросы про мою жизнь, где я научился играть, где я жил раньше,
почему я решил стать музыкантом. Я отвечал на автомате, подробно, словно картину, изучая лицо собеседника.
Никогда в жизни раньше я не был так поражен человеческой природой. Искренне пытаясь найти хоть что-то, что мне бы не
понравилось, опять и опять я обнаруживал что в этом человеке были идеально все. Я очнулся, когда Тау спросил, где я живу сейчас.
- Довольно странная квартирка - ответил я - Над китайским рестораном, где-то в двадцати минутах отсюда,
в восточной части города. - в этот момент я заметил удивление на лице Грингрейва
- что-то не так? - спросил я.
- Я раньше жил в этой квартире. - растягивая слова ответил рыжий. - Там еще сорван карниз, да? И такой старый скряга
хозяин, который постоянно пересчитывает квартплату даже если ты сам пересчитал ее перед ним? - в этот момент у меня даже
затряслись руки. Оказалось что я знаю об этом человеке гораздо больше, чем следовало бы. Даже слишком много.
- Погоди! Громко сказал я и вскочил с места- я сейчас. - направившись в прихожую, я нашел свою сумку и порывшись,
достал из блокнота фотографию. Вернувшись к гостиную, я отдал ее Тау со словами:
- Я нашел это в тумбочке. Не знаю, нужна ли она тебе, но. - О, невероятно! - с радостью в голосе ответил рыжий,
принимая у меня фотографию
- Думал что потерял ее, а нет, вот она! Это чудесно, я так люблю этот снимок. Смотри, у меня тут идиотская безрукавка,
которую вязала мне тетка. Она все время меня жалела и называла сироткой, мой отец краснел как помидор и начинал
орать, а я не мог понять почему они ссорятся, потому что тогда еще не знал, что приемный. Забавно, я думал что оставил
ее на нашей квартире. - Тау резко повернулся через плечо, словно желая позвать кого-то.
Потом сильно поменялся в лице, побледнел, и спрятал фото.
- Извини- пробурчал рыжий - мне нужно отойти. Спасибо. - он встал с места и затерялся в толпе гостей. А я остался сидеть
на журнальном столике, как дурак, не в силах понять, что только что произошло. Остаток ночи я так его и не видел.
На самом деле я боялся идти и искать его среди гостей, но мне казалось, что он то и дело мелькает среди незнакомцев.
Уже под конец вечеринки я разговорился с Оливером о музыке. Мы сели около окна, и я совершенно не заметил как почти
все гости разошлись по домам. Мы попрощались с Оливером, и я зашел в ванную, а когда вышел, обнаружил что квартира
совершенно пуста. В этот момент на меня из кухни вывалился Тау, который был занят тем, что снимал свитер через голову.
Заметив меня, он сильно смутился. Я отошел в сторону, приговаривая, что уже ухожу, но рыжий, отбросив свитер на диван, сказал
- Ничего, извини что я так внезапно исчез. Просто сейчас довольно не легко. Когда сильно привыкаешь к кому-то, а потом
все резко меняется... - постепенно его голос перешел в бормотание, и он отвел глаза в сторону. Я опять извинился, сказал что
все хорошо, и направился в прихожую. Шнуруя ботинки, я заметил что Грингрейв подошел к двери, чтобы проводить меня.
Но поднявшись со стула, обнаружил что Тау стоит совсем близко ко мне. Я был выше его почти на две головы, его рыжая
макушка доставала мне примерно до подбородка. Юноша поднял голову и улыбнулся
- А ты супер высокий, я посмотрю. В метро наверное, неудобно ездить. - я ухмыльнулся:
- Да нет, вполне себе. Правда иногда я словно кланяюсь пассажирам. - Тау хихикнул, и на несколько секунд в комнате
повисло молчание, во время которого я сосредоточил все свое внимание идеальном и свежем лице собеседника. Когда его губы
зашевелились, я даже немного дернулся от звука его голоса.
- Было приятно познакомиться - сказал он, протянул руку. Между нами было совсем маленькое расстояние, так что он немного
нелепо поднял ладонь вверх. Я взял его руку, но в первую секунду через мою голову молнией пронеслось желание прислониться
губами к его ладони. Такое сильное, что меня даже бросило в пот. Найдя в себе остатки сил, я крепко пожал руку, пожелал всего
хорошего, и пулей выскочил за дверь. Стоя в глубокой ночи, на набережной, посреди проезжей части, я твердо решил для себя,
что как бы трудно мне не было, я добьюсь того, чтобы видеть его каждый день. Меня трясло, как после американских горок,
лицо горело, ладони пульсировали, словно от мороза. В ту ночь я пошел до дома пешком, чтобы хоть как-то отсудиться. Но не
мог сомкнуть глаз, потому что все, о чем я мог думать, это как несколько лет назад, на моем месте лежал Тау.
С того самого вечера моя жизнь резко изменилась. На работе я каждый день ждал, что группа Оливера и Тау зайдет на
запись. Словно дозорный, все свободное время я проводил у дверей студии, смотрели списки на запись, пытаясь найти
название их группы. У меня не было телефона Грингрейва, я звонил Оливеру, но тот не брал трубку. В какой-то момент мне
начало казаться что тот вечер, и весь тот разговор был одной большой ошибкой, случайной встречей, неудачной шуткой.
Как-то вечером, после пяти записей подряд, я сидел в кресле в комнате отдыха, совершенно отключенный от внешнего мира.
Руки вибрировали от усталости. Меня стукнули по плечу. Открыв глаза я увидел своего коллегу, который был вымотан ничуть
не меньше меня. Он нервно хихикнул и сказал что вынужден занять мое место. Пришли ребята без очереди, за сорок минут
до закрытия, и хотят видеть именно меня. Сердце екнуло, и я нашел это крайне неприятным и странным. Быстрым шагом я
направился в студию, в надежде увидеть по ту сторону стекла Тау.
Завернув за угол я наткнулся на троих нетрезвых металлистов, которых я записывал на прошлой неделе. Солист, разводя
руками, пытался объяснить что они хотят сделать еще три трека. Мне пришлось выпроваживать за двери самому, ведь
записывать их в таком нетрезвом состоянии было совершенно бесполезно. Ребята не сдавались без боя, поэтому пришлось
подключить к разговору еще пару сотрудников. После того утомительного вечера я еле добрался до дома, и когда пришел в
квартиру, обнаружил, что забыл мобильный в студии. Про себя я горько ухмыльнулся - кто может мне звонить. Последние дни
я спал по три-четыре часа, и в тот день впервые упал без задних ног, и проспал восемнадцать часов к ряду. На утро я проснулся
со страшной головной болью, осознал что сегодня выходной, и отправился спать обратно. После выходных я вернулся в студию
и сразу принялся за поиски телефона. Батарейка села, и мне пришлось еще пару часов ждать, чтобы включить его. В итоге
обнаружилось, что за выходные у меня было больше сорока пропущенных звонков. Часть с телефона Оливера. Мне стало совсем
не по себе, и я перезвонил. Гитарист объяснил мне, что они хотели записаться на этих выходных. Но я не отвечал, и в итоге им
пришлось отправиться в другую студию. Он так же сказал что там есть штатный сотрудник который может помочь с клавишами.
Оливер извинялся, и желал мне удачи, а я лежал на старом диване в комнате отдыха, придавленный собственной глупостью.
Они могли прийти, еще вчера. Все могло случиться именно так, как я хотел. Но вместо этого все полетело к чертям. Я вздохнул
так, словно мне только что дали кулаком под ребра, и решил перезвонить по второму номеру. Я не знал кто это, но был почти
уверен что это мой бывший сосед по квартире - тот всегда терял телефоны и менял номер. Подождав несколько гудков, я услышал
спокойный тихий голос, от которого мне опять пришлось сесть на только что покинутый диван. Это был Тау.
- Я волновался, что ты не отвечаешь, и решил позвонить сам - пояснил он - Мы пошли записываться
на другую студию - я вновь хрипло вздохнул
- Да, я в курсе. Оливер сказал.
- Они оказались полнейшими идиотами
- Что? - недоуменно переспросил я.
- Именно так. Загнули цену, попросили заполнить какую-то кипу бумаг, чуть ли не юриста им зови. И клавиши отвратительные.
Я думаю мы все же навестим тебя. Когда у вас есть свободное время? - чуть не икнув от испуга, я бросился к бумагам на столе
- В-во вторник. Около трех. То есть после трех. - сбивчиво ответил я, пытаясь собрать свои мысли воедино.
- Отлично! Тогда записывай нас, и удачи. - послышались короткие гудки. Я обессиленный сел на диван, и развалился на нем,
словно тряпичная кукла. Моя жизнь и карьера сейчас напоминали чертов бег с препятствиями.
Во вторник я пришел в студию первым. Охранник не упустил возможности отмочить шуточку по этому поводу, ведь
за все время работы я ни разу не приходил вовремя. В комнате, где должны были записывать группу Тау, был тихо и холодно.
Я стал настраивать аппаратуру за пять часов до начала записи. До сих пор помню, как меня тогда трясло. Словно лист на ветру.
Я даже оделся теплее обычного, ладони мои были ледяными, а голос дрожал. Утром мы записывали одних старых клиентов - небольшой
оркестр уличных музыкантов. Такие, как они, были первыми клиентами этой студии. Ребята которые играют на улицах, а потом продают
с рук свои диски. Они были веселые, шумные, добродушные, и я немного расслабился в их компании. Но после их ухода меня опять
сковал ужас. Словно перед экзаменом, я ходил взад вперед пытаясь найти себе место. Было уже три часа, а они все не приходили.
Не сдержавшись, я направился в коридор, чтобы налить себе кофе из автомата. Около десяти минут я мялся, попивая невероятно
сладкий и ужасно приторный искусственный напиток. Когда я вернулся в комнату, они уже были там. За стеклом я увидел Оливера,
который настраивал гитару, барабанщика, который пытался разобраться с тарелками, басиста, который почему-то просто сидел на
стуле и пялился в пустоту, и Тау. Он первый увидел меня, и улыбнулся. Я улыбнулся в ответ и махнул рукой.
- Сначала мы запишем основную часть, а потом попробуем тебя, окей? - Сказал Оливер, и я только кивнул в ответ. Я сел за стол,
и кивнул. Признаться честно, я никогда раньше не слышал, как поет Тау. Не был на концертах, не слышал альбомов и не видел клипов.
Его голос нельзя было описать словами, даже если знать все языки мира. Я понял, почему Оливер так нервничал, что группа может
развалиться. Этот голос нельзя было потерять. До этого момента я не был уверен. Грингрейв был очень привлекателен, гораздо
приятнее и милее всех, с кем я когда-либо общался или имел отношения. Но мне казалось что все это лишь мои фантазии, мне
казалось я идеализирую человека, которого совсем не знаю. Все изменилось, когда я услышал как он поет. В тот самый момент
я окончательно убедился в том, что мандаж, который напал на меня утром, что невероятное желание увидеть Тау опять, после
первой встречи, не было выдумкой. Я был безнадежно влюблен в юношу, с которым разговаривал всего два раза в своей жизни.
- А теперь позови еще кого-нибудь, и залезай сюда - сказал Оливер. Прошло уже окол часа, и мы записали три песни. Меня опять
начало трясти. Я позвал своего коллегу Джима, который когда-то принимал меня на работу, и зашел в комнату. Старые клавиши,
который стояли в студии, были хорошо мне знакомы. Оливер сказал что ритм довольно простой и выдал мне ноты. После музыкальной
школы и долгой практики они показались мне совсем элементарными. Мы немного потренировались. Песня сильно отличалась от
предыдущих, Оливер сказал, что они хотят попробовать кое-что новенькое. Я ухмыльнулся, ведь по звуку это скорее напоминало
кое-что из пятидесятых. На репетицию ушло около часа, я не совсем понимал как можно записывать после такой короткой тренировки,
но вскоре осознал, что ребята репетировали без меня очень долго, и кто-то явно помогал им до меня. Таким образом я попал на свою
первую настоящую запись. Мне нужно было вступать первым.Я бросил взгляд на Тау, и увидел что он собрал волосы в хвост. Эта
песня окончательно убила во мне все остатки разума. Она была такой зажигательной, такой чистой. Но запись не получилась с
первого раза. Не теряя времени, взялись за следующую. В итоге записывать мы закончили уже поздней ночью. Было уже около
одиннадцати часов ночи, когда наконец-то, мы решили сделать перерыв. Выяснилось, что среди всех музыкантов, я один все еще
курил. Ночью было совсем холодно. Я замотался в свой старый клетчатый шарф и вышел наружу. После нескольких часов в студии
тишина казалось почти звенящей. Мимо меня по дороге со свистом пронеслась фура, и я не заметил, как около меня вырос Тау.
Он ухмыльнулся, увидев что я чуть отшатнулся в сторону, когда заметил его. Мы стояли молча, смотря на дорогу. Я бросил сигарету
выкуренной только наполовину, и посмотрел на рыжего. Тот все еще молчал, словно ничего не замечая. Так продолжалось еще
несколько минут. Юноша казался сейчас таким хрупким, совершенно невинным, и это даже немного пугало. Наконец-то он повернул
голову в мою сторону. Тогда казалось, что его лицо не был настоящим, оно словно было нарисовано, передо мной была картина, этого
человека не существовало на самом деле. Грингрейв посмотрел мне в глаза, этот момент длился всего долю секунды. Но как оказалось,
этого вполне хватило. Все, что я почувствовал потом, это теплое, сладковатое дыхание Тау у себя на губах. Замер, чуть приподняв руки,
словно боясь спугнуть его, как редкое дикое животное. Поцелуй был совсем коротким, я подался вперед, пытаясь продлить его. Но
ничего не вышло, и я крепко сжал ладони на плечах Грингрейва. Успел поймать его потерянный взгляд. Второй раз поцелуй продлился
гораздо дольше, я почувствовал что пальцы рыжего аккуратно сжимают воротник моей куртки. Наши губы разомкнулись, но я все еще
держал его в руках, всматриваясь в чистое, красивое лицо. В конце-концов мне все же пришлось отпустить Тау. Мои ладони гудели,
было такое чувство, что у меня только что отняли его навсегда, не смотря на то что рыжий был совсем рядом. Он смотрел на меня с
легкой улыбкой. В его глазах была растерянность и любопытство. Мы стояли, не шевелясь, по разные стороны от входной двери, так
ничего и не сказав. Меня колотило, как в горячке, переминаясь с ноги на ногу в итоге рванулся к двери, и чуть не налетел на Оливера.
- Эй, потише, потише. Мы тут поболтали с ребятами - обратился он к Тау - и решили что не будем больше сегодня работать. Джим сказал,
что завтра весь день должны были записываться какие-то высокооплачиваемые оболдуи, но они отказались, так что весь день
наш. - после этой фразы гитарист повернулся ко мне:
- Ну, а ты молодец, Санлайс! Завтра ждем тебя. Будешь так же хорошо работать, возьмем в группу. Правда,
Таймер? - этим странным прозвищем Оливер назвал Тау, который коротко кивнул, нервно улыбнувшись.
- Ну, тогда я собираться. А ты можешь ехать домой. - гитарист ушел обратно в студию, а я наконец-то нашел почву для разговора.
- Таймер? - с сомнением спросил я, смотря в пол.
- Да - отозвался Тау - Мы с Оливером знакомы очень давно. Это мое старое прозвище, еще с тех времен когда я занимался паркуром.
- Ты бросил? - Не совсем. - рыжий поднял вверх левую руку - Я подрабатывал каскадером, когда только закончил колледж.
Однажды неудачно упал в реку, и в итоге порвал связки в руке, пытаясь схватиться хоть за что-нибудь. Так что пришлось бросить и
работу, и хобби. Я и на гитаре играю не очень хорошо, рука начинает болеть - Грингрейв улыбнулся - но я уже не переживаю из-за этого.
- Мне нужно. Забрать вещи. Из. Студии. - отрывисто ответил я, и нырнул в дверь. Сам не мог понять, почему так резко закончил разговор.
Неожиданно для себя, собирался я крайне долго, но не так долго, как остальная группа. Вышел на улицу где-то через двадцать минут, и
увидел Тау, который стоял чуть поодаль, у дороги. - Ты еще не ушел? - с удивлением спросил я. - Ждал тебя. - тихо ответил рыжий, и я
опять чуть не начал икать от страха. Мы пошли вдоль дороги к трамвайной остановке. Вагон приехал на удивление заполненный
народом, и нам пришлось стоять большую часть пути. Когда трамвай подъезжал к дому рыжего,
я отступил чуть назад, открывая проход к дверям. Тау улыбнулся и сказал:
- Знаешь, мне правда очень интересно, как там поживает моя старая квартира. - я даже не нашелся, что ответить, и лишь продолжал
улыбаться, как дурак, не двигаясь с места. Мы приехали к китайскому ресторану около часу ночи. Ресторан был закрыт, но через
витрину было видно, что на кухне еще кто-то есть. Обогнув вход, мы направились вдоль стены к неприметному подъезду с зеленой дверью.
В квартире было прохладно и сыро. Тау включил свет и окинул взглядом помещение.
- Тут так уютно. Гораздо милее и приятнее, чем когда я тут жил - он повернулся ко мне и пояснил - Я неряха.
- По твоей новой квартире этого не видно - с ухмылкой сказал я.
- Ну, у меня прибрался Олли. К тому же, я недавно переехал, и не успел еще все испортить. - Рыжий снял куртку, и бросил
ее на стул около входа. Я бережно поднял ее и повесил в шкаф. Около часа мы провели на кухне, разговаривая о музыке.
Тау объяснял мне смысл некоторых своих песен, я рассказывал о том как учился, как собрал группу в колледже. В итоге в
разговоре наступила неловкая пауза. Я нашел спасение в мытье чашек, а рыжий направился в комнату. Через пару минут он
позвал меня, тоном, которым обычно зовут, когда увидят около кровати семейную фотографию, и жаждут узнать, что же это
за пожилая пара. Я вытер ладони и заглянул в комнату. На тумбочке горела лампа с зеленым абажуром, которую я купил пару
недель назад в антикварном. Шторы были открыты, и из окна падал слабый, желтоватый свет. В этом полумраке я с трудом
мог разглядеть лицо Тау, к тому же, он стоял спиной к окну. - Подойди сюда - тихо сказал он, рукой указывая место на полу.
Я подошел, и теперь он указал рукой вверх. Подняв голову, я увидел торчащий из потолка провод, на месте, где должна была быть люстра.
- Когда то я пытался допрыгнуть и коснуться рукой потолка. - пояснил Тау - в итоге повис на люстре, и сорвал ее. Хозяин
страшно орал на меня, просил заплатить за люстру, но. Я так ничего и не сделал. - рыжий хихикнул - а он жлоб, не повесил
новую. - Мы некоторое время еще пялились в потолок. Вдруг я почувствовал, что его ладони крепко держат мои щеки, и наклонил голову.
- Такой высокий. - тихо сказал он - до тебя трудно добраться. - я лишь улыбнулся. Мы стояли так несколько секунд, после чего
рыжий отпустил меня и сел на кровать, а я молча выключил лампу. Я плохо помню подробности той ночи, разве что фразы, которыми
мы время от времени обменивались. Под утро я обнаружил, что сплю, прижимая к себе закутанного в одеяло Грингрейва. Во сне он
время от времени шевелил губами, словно проговаривая про себя что-то. Наблюдая за ним, я заснул. Пришел в себя поздним утром.
В квартире опять пахло китайской едой, завтрак был в самом разгаре. Открыв глаза, я не обнаружил Тау, но мой испуг продлился
совсем недолго: в момент моего пробуждения он вышел из ванной, полностью одетый, застегивая часы на руке. Бросив на меня
короткий взгляд, он направился к выходу. Я проскользнул в ванну и вышел оттуда через минуту, в шортах и футболке. Грингрейв в
свою очередь уже одевал обувь. Немного помявшись, я спросил :
- Уже уходишь? - Он молча кивнул - Но нам же все равно в студию, можем поехать вместе.
- Извини, но мне надо забрать вещи из дома - спокойно и немного мрачно ответил рыжий, взял свою куртку, и покинул квартиру
так, словно это была ночлежка. Я позавтракал в одиночестве, и направился в студию. Когда я приехал, Тау был уже там. Мы
проработали весь день, во время перерыва я остался, чтобы доделать последний трек, и ел почти на рабочем месте. Вечером
группа ушла около шести, и я опять остался доводить работу до совершенства. Я вышел из студии около семи вечера, и на пути
к остановке никак не мог взять в толк, что же произошло. Конечно, я все понимал, но не хотел верить. Не хотел верить в то, что
человек, которого я еще вчера почти боготворил, обнаружил мой интерес и решил воспользоваться моей слабостью к нему. Что
вчерашняя ночь была лишь разрядкой для него. Пытаясь вспомнить подробности, я все больше убеждался, что так оно и было.
Рыжий почти не смотрел в мою сторону, он знал и чувствовал что со мной не будет проблем. Постепенно я начинал злиться.
По дороге домой я еле сдерживался, вцепившись рукой в поручень трамвая, я то и дело чертыхался про себя, за свою глупость,
наивность, и веру в людей. Пришел в себя когда вагон проезжал мимо дома Тау, и увидел его, выходящего из магазина.
Соскочив на остановке, я окликнул его. Рыжий обернулся, и его лицо сильно изменилось. Он помрачнел и отвел взгляд.
- Почему ты так поступил? - не здороваясь, впопыхах пробурчал я.
- Можешь не беспокоиться, это ничего не значит. - спокойно ответил Тау, показавшись мне почти что исчадием ада.
- Для тебя может быть и нет. Но, почему я? Ты мог выбрать кого угодно, а нам же еще работать вместе.
- Ну и что - уже немного раздражаясь, сказал Грингрейв - Ты взрослый человек, сможешь держать себя в руках, я уверен. А если нет,
сообщи мне, я не против еще раз остаться у тебя. Конечно тебе есть над чем поработать но. - он ухмыльнулся - все можно
исправить. - Я стоял как оглушенный, пытаясь собраться с мыслями. В итоге слова сами стали рождаться, а я даже не удосужился обдумать их.
- Но как это вообще возможно? Ты показался мне совсем другим человеком, которому не все равно.
- Увы, Джереми. Ты ошибся. - в этот момент я окончательно догнал рыжего и навис у него над ним.
Покачивая головой из стороны в сторону, я продолжил говорить то, что думал:
- Но это же не ты. Богом клянусь, это не с тобой я познакомился тут, у тебя дома, и не с тем человеком мы вчера стояли на крыльце
у студии. Что -то изменилось в тот момент, когда ты решил поехать ко мне.
Ты же не собирался, правда? - лицо Тау поменялось, он довольно сильно пихнул меня рукой в грудь
- Откуда ты можешь это знать? - его голос задрожал, словно ему было противно говорить - не думал что один раз переспав, ты знаешь
меня лучше всех на свете? - я опустил руки, и сделал шаг вперед, но Тау отшатнулся.
- Ты словно пытаешься быть кем-то другим - продолжал я - Но это не поможет тебе. - Рыжий ответил сквозь
зубы, сжимая в руке пакет из магазина
- Я рад что мы записали вчера, все что хотели. Хотя бы не увижу тебя ближайшее время. - он резко развернулся, и быстрым шагом
направился домой. Я стоял на месте еще некоторое время, потерянный. Все еще злился, был расстроен, очень хотел уйти, но не мог.
Наконец сорвавшись с места, я ушел. Дома, скинув верхнюю одежду, я сбросил с кровати все постельное белье, и лег на матрас.
Сон пришел практически сразу, и я проснулся только глубокой ночью, от телефонного звонка.
За окном лил проливной дождь. Взяв в руки телефон, я увидел номер Оливера.
- Джереми, это ты? Ну хоть до тебя дозвонился. Ты не знаешь, где Тау?
- Откуда мне-то знать! - раздраженно сказал я - И почему ты звонишь ночью в четверг?
- Что? - удивленно сказал Оливер - Парень, сегодня ночь пятницы. Я не знаю что у тебя со временем. - я вскочил с кровати и подошел
к ноутбуку. Действительно. Невероятно, я проспал больше суток. Теперь поднявшись, и почти не чувствуя ног, я понял, что это правда.
- Так ты не знаешь, где Грингрейв? - переспросил гитарист
- Нет. - коротко ответил я, и выдавил - Но если найдешь его, сообщи. - на этих словах я повесил трубку, и отправился в ванную.
Чертов парень, что он со мной сделал. Я проспал тридцать часов, жутко хотел есть, у меня ломило все тело, и плюс ко всему,
я искренне начал волноваться, куда же мог деться этот сукин сын. Через несколько часов мне пришла смс от Оливера: "нашелся".
И это как раз в тот момент, когда я собирался идти и искать его. Идиотская затея, он наверняка бы не стал со мной разговаривать.
За окном все еще лил дождь, и я не мог понять, почему в итоге, я оказался козлом отпущения.
Через неделю после этого случая, я столкнулся в центре с Оливером. Он был в компании своей жены и ее подруги, и его
лицо источало бесконечную скорбь и скуку. Поэтому увидев меня, он чуть ли не бросился мне на шею. Незамедлительно придумав
предлог, чтобы отлучиться, он извинился перед супругой и уже через две минуты мы оказались в близлежащем баре.
- Ты просто спас мою шкуру - сказал он
- Я был готов выстрелить себе в висок, эта Аманда, невозможная баба. Не понимаю как Люси с ней общается, она говорит обо всем
подряд, что видит. Невероятно. - гитарист пристально посмотрел на меня и сказал:
- А Тау спрашивал, как у тебя дела.
- Ты что, знаешь обо всех его интрижках? - раздраженно ответил я.
- Нет - улыбнулся Олли - но теперь знаю. - я смутился, и сделал большой глоток пива
- Ну в любом случае, у него дела явно лучше, чем у меня - мрачно сказал я:
- Сомневаюсь. - гитарист отвел взгляд - Тау простудился в ту ночь, когдя я тебе звонил - уже неделю лежит, не вставая.
- Правда? - я немного поменялся в лице - Я не знал.- сделав паузу, я добавил - Честно, я не ожидал что он окажется таким
человеком, по внешности не скажешь, я понимаю что он твой друг, но. - Джереми - оборвал меня Оливер. - Он как раз такой,
каким тебе показался изначально. Я не знаю человека более доброго, чем он. Ты должен знать, почему он так поступил,
ибо по его рассказам о вашей последней беседе я могу судить что ты гораздо умнее, чем кажешься - Оливер наклонился ко мне
и продолжил - То, что сейчас делает рыжий, или пытается делать, это не он. То, что сейчас происходит с ним, когда он лежит с
температурой у себя дома - вот это он. Думаешь его подкосил какой-то дождик? Этот парень спал на стройке неделями, когда
был паркурщиком. Он переживает, из-за того, что сделал. Но он не мог поступить по-другому. Не так давно Грингрейв похоронил
своего жениха. И говоря слово "жених" я подразумеваю человека, с которым он собирался состариться. Это был человек, ради
которого Тау жил, и он умер. Умер на операционном столе, Джереми. И Тау два месяца не мог выйти из комнаты, он спал в его
старых вещах. То, что он сейчас может общаться, разговаривать с людьми и делать то, что делает, на самом деле чудо.
Я был почти уверен, что он предпримет попытку покончить с собой, настолько ему был дорог этот человек. И я прошу тебя,
не держи зла на него за то, что он сделал. Тау просто пытается опять стать человеком, которым был раньше. Но ему нужно
время чтобы понять, что он больше никогда не будет тем старым Грингрейвом. Его жизнь изменилась слишком резко и слишком
бесповоротно. Если бы я знал, что он собираться сделать, я бы попытался его отговорить. Но Тау может принимать спонтанные
решения. И я прошу тебя, когда мы вернемся в студию, попытайся наладить с ним дружеские отношения. Он в этом нуждается
гораздо больше, чем ты думаешь. - В этот момент за окном появилась Люси, жена Оливера, которая нервно постукивала пальцем
по циферблату наручных часов.
- Извини, Санлайс, мне пора. Подумай над тем, что я сказал - Оливер расплатился, и быстро вышел на улицу. Наблюдая как жена
отчитывает его, и они медленно удаляются вниз по улице, я пытался собраться с мыслями. То, что сказал мне гитарист, я сам
подозревал в глубине души. Я не собирался таить на Тау зло, но все равно чувствовал себя малолетним придурком, словно я опять
оказался в старшей школе. Я вышел из бара и направился в сторону дома. Но в какой-то момент я просто прошел мимо китайского
ресторана, и быстрым шагом направился вниз, к набережной. Через четверть часа я оказался напротив дома Тау. Я знал, что окна
его квартиры выходят во двор. Я сел на скамейку напротив подъезда, и накинул капюшон кофты, потому что почувствовал как в
спину бьет ветер от реки. Думал, что посижу немного, и отправлюсь домой. В итоге, я просидел до самого утра. Не поднимаясь,
и не меняя положение рук и ног, я сидел на протяжении почти восьми часов. Ждал, сам не зная чего. Под утро, с трудом согнувшись,
чувствуя страшный голод, я перешел дорогу и заглянул в булочную на углу. В крохотном помещении была только продавщица и молодая
девушка с рыжими волосами. Я внимательно посмотрел на нее, и встал в очередь. Расплатившись, девушка заметила меня, и быстрым
шагом вышла на улицу. Я взял булку, и вернулся на свой пост. Через несколько часов я заснул на скамейке, и проснулся от проливного
дождя. Тут и нужно было встать и отправиться домой, но я поднял воротник куртки, и продолжил сидеть. Булочная закрывалась.
Из дверей вышла пожилая женщина, продавщица. Она подошла ко мне и молча протянула старый черный зонт.Я сердечно поблагодарил
ее, словно она одалживала мне пачку денег. Женщина улыбнулась в ответ и ушла, а я остался сидеть на месте. Таким образом,
я провел напротив дома Тау почти трое суток. Рано утром в воскресенье я проснулся от того, что кто-то пытался приподнять мой капюшон.
Открыв глаза, я увидел перед собой Тау. На нем был длинный белый свитер крупной вязки, шарф, и бежевые брюки. Он казался таким
благополучным и светлым, по сравнению с мокрой кучей одежды, которую представлял из себя я.
- Так и знал что это ты - протянул Грингрейв - моя сестра два дня тараторила про бомжа, который
ночует напротив моего дома. Но я сразу заподозрил неладное.
- Так это. Твоя сестра- тихо сказал я.
- Красавица - Сводная сестра - пояснил рыжий. Но ты прав, она чудная девочка. Ну вставай уже, и закрой этот дырявый зонт.
- Он не дырявый
- Вставай, ты весь мокрый. - Я с трудом встал с места, и кивнул рыжему.
- Я-я просто хотел узнать, что ты в порядке. Ты в порядке, это хорошо. Тогда я иду домой.
- Постой, Санни - Тау взял мою руку и повел за собой - ты до дома не дойдешь в таком виде. Пойдем, высушим хотя бы тебя.
Обещаю, в этот раз все будет прилично
- Извини меня. - пробурчал я, с трудом переставляя ноги
-Что? - переспросил Тау - За что?
- Я не знал, что случилось, точнее не думал, я был груб. Извини. - Тау остановился и посмотрел на меня - Я никогда не пойму,
какого это, пережить то, что пережил ты, и я не хочу чтобы ты еще переживал за меня - я с трудом мог говорить,
но хотел закончить мысль - Хочу чтобы ты был счастливым.
- Я буду счастливым, когда ты поешь, и ляжешь спать - ответил рыжий. Мы зашли в дом. Все было именно так, как сказал
Грингрейв. Я принял душ, надел его старые домашние вещи. Брюки были коротки мне, и рыжий опять посмеивался над моим
ростом. Потом дела пошли хуже. У меня поднялась температура. Предложил вызвать такси отвезти меня домой, но Тау
наотрез отказался. Он уложил меня в свою кровать, а сам лег на диване в гостинной. Следующие несколько дней я жил у него.
Большую часть дня мы смотрели старые фильмы, которые в огромном количестве были у рыжего на кассетах. Он готовил мне
супы быстрого приготовления, а когда приходила его сестра, она приносила нам чудный суп, который готовила ее экономка.
Вечерами Тау сидел рядом со мной на кровати, и мы по несколько часов разговаривали. В какой-то момент я начал чувствовать
бесконечное спокойствие и умиротворение, которое, казалось, не чувствовал никогда в жизни. Постепенно начиная поправляться,
я понимал, что вскоре мне придеться поехать домой. И вот однажды утром, я надел свои выстиранные и высушенные вещи, и
собрался уходить. Тау проводил меня до двери. Он пристально смотрел на меня, когда я сказал:
- Спасибо тебе огромное, за все. Рад, что мы смогли наладить дружеские отношения, правда. - посмотрев на рыжего, я увидел
в его глазах столько грусти, но не выдержал и спросил :
- Что-то случилось?
- Дружеские? Я не хочу дружить. - Тау подошел ко мне, и протянул руку к лицу, но я остановил ее.
- Еще один сеанс снятия стресса?
- Джереми - тихо сказал рыжий, но я продолжал держать его руку не давая ей коснуться моего лица. Грингрейв
подошел совсем близко- Санни. Сан. - не выдержав, я отпустил руку, и Тау, вытянувшись изо всех сил, с трудом коснулся
моих губ. - А теперь иди домой - сказал он, изучая реакцию на моем лице - и забери хотя бы немного вещей оттуда. В моих старых
домашних брюках ты выглядишь как дурак- Неожиданно для себя я засмеялся, отвернувшись в сторону.
- Ладно, хорошо. - Тау сделал шаг назад и добавил
- И купи что-нибудь, а то мы опять будем умирать от голода пока моя сестра не придет.
- Да - добавил я - позавчера кажется, мы весь день ели остатки козьего сыра
- Терпеть не могу козий сыр - бросил рыжий, удаляясь на кухню. Я еще немного постоял в дверях, улыбаясь, и вышел. Вечером,
Грингрейв встретил меня в прихожей. На секунду показалось, что он все время был тут, дожидаясь меня около двери. Мы
приготовили нечто похожее на сендвичи, и я пообещал что научусь готовить нормально, иначе нам придеться все время есть
ресторанную еду, а на этом долго не протянешь. С того вечера прошло около полугода. Окончательно съезхал с квартиры
над рестораном я где-то через месяц. С тех пор я жил с Тау. Мы записали альбом, и я официально стал частью группы
"Головная боль". Мы начали давать концерты после выпуска альбома, и все пошло как нельзя лучше.
Однажды утром я проснулся от того что в дверь довольно настойчиво звонили.
Тау что-то невнятно пробурчал, пытаясь выключить будильник
- Это дверь - протянул я
- Черт их подери, кто может звонить нам в дверь в воскресенье мать его? - мы помолчали пару секунд и я ответил
- Олливер. - Раз это Олли, открой ему сам, предложи чаю, и вылей ему на голову, потому что сейчас половина
десятого, а он сумасшедший. - Я выкатился из кровати, накинул халат, и добрался до двери. Это и правда был Олливер.
Он был крайне возбужден, и ворвавшись в гостиную, принялся метаться по ней, как зверь.
- Тау спит?
- Он проснулся, и велел тебя прикончить. Что случилось? - протянул я, и медленно уселся на диван
- Что? Ты меня спрашиваешь, а я тебе отвечу! У меня родилась дочка, Джереми!
- Как? - я немного оживился - Погоди, не рано ли?
- Да-да, роды начались чуть раньше, но все прошло хорошо, и где этот рыжий балбес, чтобы поздравить меня?
Тау! - дверь спальни открылась, и оттуда вышел рыжий, пытаясь запахнуть халат. Оливер замер на секунду.
- Ребята, у вас что, парные халаты? - спросил он.
- Что? у нас? Неет- смущенно протянул я, отворачиваясь к окну
- Какая разница, вообще - еще более смущенно протянул рыжий, отворачиваясь к двери.
- Ладно. - Тау подошел к Оливеру и обнял его
- Олли, это невероятно. - Теперь ты не злишься на него из-за раннего визита? - спросил я.
- О нет, еще как злюсь, и я докажу это, как только выйду из душа. - рыжий похлопал Оливера
по плечу и быстрым шагом отправился в ванну. Гитарист сел в кресло напротив меня, широко улыбаясь.
- Поздравляю еще раз - сказал я.
- Вообще-то ты говоришь это первый раз. - Оливер откинулся в кресле - Знаешь, я должен сказать тебе, что
впервые за те шесть лет, что я знаю Тау, я совершенно
спокоен за него. - он улыбнулся - спасибо тебе. - Я посмотрел в сторону ванной комнаты
- Мне кажется, что в первую очередь нужно благодарить его. Из ванной послышался голос рыжего
- Сан, хватит там разводить нюни, я все слышу! Лучше налей Оливеру чего-нибудь, и уведи его на кухню, ради бога.
Гитарист неслышно засмеялся, и мы отправились на кухню. Первый раз я услышал о Тау практически сразу после переезда.
И я даже не мог предположить, что моя жизнь станет настолько интересней после встречи с ним.
~Поправила текст, диалоги. Теперь гораздо легче читать.
Выключка по краям правда не работает, я не знаю почему >_>